– Наука говорить с мертвецами.
– Да неужто такое возможно?
– Еще как возможно, – я откинулся на спинку стула. – Эта наука молодая, ей всего пятьдесят лет. Неужто ты ничего об этом не знаешь?
– Ни сном ни духом, Петр Ильич, – замотал тот головой.
Как видно, общение со мной открывало для охотника и слуги Степана Горбунова много нового, о чем он прежде и не задумывался.
– Ну хорошо, я просвещу тебя. Это случилось в 1848 году, в США, в штате Нью-Йорк, в городке Гайдсвилле, на ферме некоего мистера Фокса. В его доме вдруг стали раздаваться стуки и шумы – это отметила вся семья Фоксов. Стуки были и тогда, когда вся семья была в сборе и разыграть никто никого не мог.
– Неужто домовой?! – трепетно спросил Степан.
– Угадал! – усмехнулся я. – Фоксы скоро поняли, что природа этих стуков находится за пределами нашей реальности. Они шли из великой бездны. Из вечной ночи. Или вечного света? Оттуда, откуда мы вышли и куда однажды вернемся. Отважная средняя дочь Фоксов, Кейт, так и сказала своим родным: «Я знаю, к нам стучат из другого мира».
Дюжая рука Степана дрогнула. Оставив жирное крыло утки, подумав, он вновь осенил себя крестным знамением:
– Господи, прости.
– Ты теперь будешь всякий раз креститься? – улыбнулся я. – А, бесстрашный Степан?
– Я бесстрашный, покуда живых вижу. Кого я пощупать могу да кулаком садануть. А призраки… – он покачал головой, – тут другое. И потом, неправильно это, Петр Ильич, лезть в дела мертвых.
– Ты слушай, слушай, умник! – Я наполнил наши кружки темным пенным напитком. – Понял?
– Понял, Петр Ильич.
– Так вот, эта самая Кейт и вошла в контакт с той сущностью, которая стучала по стенкам дома Фоксов. Она даже разработала алфавит и код для общения с потусторонней личностью. Один стук – нет, два стука – да, и так далее. Гостя из другого мира она назвала «пришельцем». Он открылся Кейт, ее семье и соседям, что был торговцем – ограбленным и убитым, и похороненным под одной из стен этой фермы. Позже именно там и нашли останки человека.
– Эка, – вновь покачал головой Степан.
– Точно так. Позже люди тысячами приходили с округи к Фоксам, задавали пришельцу вопросы и получали ответы. Со временем и другие сестры Фокс, не только Кейт, обнаружили у себя медиумические способности…
– Это что за способности такие?
– Быть проводниками из одного мира в другой. Разговаривать с мертвецами, одним словом. Сестры Фокс переехали в Рочестер и в течение нескольких лет стали известны всем Соединенным Штатам. Еще ни одна религия на земле не распространялась с такой удивительной силой и мощью, как новая религия спиритуализма, – читая на скорую руку лекцию, я старался быть как можно более понятным. – Ведь в этой религии все оказывались равны; не нужны были ни священники, ни папы римские, ни патриархи, и каждый мог вступать в диалог с потусторонним миром, когда ему заблагорассудится. А самое главное, люди хотели узнать, как там их умершие родственники, как живут-поживают и что им самим ждать после смерти? В спиритуализм бросились и серьезные ученые, профессора и академики с мировыми именами, и отпетые мошенники, и люди искусства, и писатели, и священники, и авторитетные политики! – закурив папиросу, я посвящал своего товарища из народа в те тайны, в которые сам, если говорить честно, верил с большим трудом. Но куда деваться, если мир захватил настоящий спиритуалистический бум! – Мир мертвых, Степан, отныне приглашал всех! – кивнул я. – Двери были открыты настежь! Общайся – не хочу. Книги об этом общении стали выходить тоннами, миллионы людей по всему миру оказались втянуты в новую религию, где каждый был по-своему горазд. Ровно пятнадцать лет назад, в 1873 году, была учреждена Британская национальная ассоциация спиритуалистов, а еще через два года знаменитый английский ученый и путешественник Альфред Рассел Уоллес выпустил свою знаменитую, уже ставшую классикой жанра, книгу под названием «О чудесах в современном спиритуализме». Читал, и скажу: очень интересно! Вот такая вот краткая история новой мировой религии. Как видишь, не все так страшно!
Степан с пониманием кивнул.
– Я бы с дедушкой своим покойным, Прокопием, не отказался бы перемолвиться. – Он хорошенько отпил пива, поставил кружку, утер тыльной стороной ладони рот. – Уж больно любил я его, Петр Ильич, – в глазах его блеснули слезы. – Так любил…
– Кто же пожаловал сюда, на берега Влтавы? – спросил я. – Из великих спиритуалистов для сегодняшнего? Ничего, подождем, скоро все узнаем…
Когда луна засверкала над черепичными крышами Праги, когда башни и черные шпили проявились на фоне синего неба, к нам постучали.
Это был Матей.
– Ну? – спросил я.
Он протянул бумажку.
– Посвети, – сказал я Степану.
