– В ней готовят?
– В основном разогревают.
– А это?
– Посудомоечная машина.
– Сама моет?
– Сама. Плюнет, протрет… Скоро они и
– Проглот.
– Сам такой… Насыпай, чего стоишь?
Антон кочевряжиться не стал, навалил полную тарелку.
– Я прямо чувствую, как минуты утекают, – пробормотал Марлен, прихлебывая. – М-м, горячо…
– Мне кажется, это нереально – за день управиться.
– Ты просто моего батю не знаешь… Если уж он поставил цель, то идет к ней как торпеда – по прямой. А его пробивной силы хватит на целый эсминец! Управимся… До ночи не поспеем, конечно, но к утру точно будем на месте.
– Все равно… Как-то впопыхах все, на бегу…
– Это – да. Знаешь, чего я боюсь? Что немцы
– Да и пусть ударяет! – фыркнул Лушин. – Подумаешь! А ты представь, сколько мы немцев положили, пока к Смоленску шли! Согласен, фрицам пока что есть кого призвать на службу, но ведь мы покрошили опытных, обученных, а им на смену придут новички. Количество Гитлер, может, и удержит, но вот в качестве проиграет однозначно.
– Тоже верно…
В это время раздался стук в дверь, а потом она открылась и вошла хорошенькая девушка в модном прикиде.
«Черт, – мелькнуло у Марлена, – я дверь не закрыл!»
– Есть кто дома? – пропела гостья, и Исаев лишь теперь узнал ее.
– Кристина? Привет!
– Привет!
Продефилировав к Марлену, Кристина чмокнула его в щечку и покосилась на Лушина – тот стоял как завороженный. Как перед плазменной панелью.
– Знакомься, это Антон.
Девушка ослепительно улыбнулась и подала руку для поцелуя.
– Кристина!
– Энт… А… Антон.
Кристина рассмеялась, а Марлен даже удивился поведению девушки. Сколько он ее знал, Кристина вечно притворялась, играла роль. Нет, девчонка она была хорошая и далеко не дурочка, просто ощущала себя немножко чужой в компании «мажоров». Кристина постоянно скрывала, откуда она и кто ее родители, сводя все к шуткам да прибауткам. То ли стеснялась родни, то ли представлялась этакой таинственной леди.
Но сегодня она была раскованна, почти не накрашена и, похоже, если и играла, то саму себя.
– Ты где пропадал все лето? – спросила Кристина, вертясь перед зеркалом. – Я тебе звонила, звонила, а ты все время был недоступен.
– Секретный проект, – произнес Марлен со значением. – Так-то вот. Только не говори, что скучала!
Девушка фыркнула.
– Знаешь, если уж на то пошло, ты изо всей компании был самым естественным, что ли.
– Зато ты всегда была в маске.
– Да, – легко созналась Кристина, – водится за мной такое. А что бы ты сказал, узнав, что моя мама шьет на дому, а папа – слесарь?
– Господи, Крис, какая мне разница, кто твои родители? Важно, какая ты сама! Или ты думаешь, мои родились миллионерами? Батя десять лет комнату снимал и пахал на трех работах! Ни диплома, ни связей!
– Так я же говорю: ты другой. А Даня? Помнишь, что он про быдло и пролетариев толковал?
– Да сам он быдло. Креативное… Хотя какой из него креатор? Компилятор убогий, рекламу шлепает…
Кристина улыбнулась, взглянула на Антона (тот тихо млел) и сказала:
– Я тебя искала знаешь зачем?
– Не-а.
