Собрание сочинений. Том 3

Разорванный, растоптанный дневник,
Соседство смертных стрел, напитанных анчаром,
Опасное соседство книг…

И молодость моя — в рубцах от первых пыток —
Возмездья первородного греха.
Не самородок, нет, а выплавленный слиток
Из небогатых руд таежного стиха.

И зрелость твердая — в крутящейся метели,
Бредущая по лесу с топором…
Я жизнью заболел, и я лежу в постели
И трижды в день глотаю горький бром.

* * *

Что прошлое? Старухой скопидомкой
За мной ты ходишь, что-то бормоча,
И нищенская грязная котомка
Свисает с твоего костлявого плеча.

Что будущее? Ты — заимодавец —
Владелец уймы дутых векселей
Ты — ростовщик героев и красавиц,
Ты — виноград, какого нет кислей.

А настоящее? Схвати его, попробуй,
Минуты ход в ладонях ощути…
Беги, пока не износилась обувь
И не закрылись торные пути…

* * *

Мечты людей невыносимо грубы,
И им не нужны светлые слова.
Вот почему так немы эти губы
И поседела эта голова.

А жизнь, как зеркало, движению враждебна:
Она хранит лишь мертвое лицо,
Она вошла ошибкою судебной
На это шаткое, крикливое крыльцо…

* * *

Безобразен и бесцветен
Хмурый день под ветром серым
Все живущее на свете —
Разбежалось по пещерам.

И глядят там друг на друга
Люди, лошади, синицы —
Все в один забились угол,
Не хотят пошевелиться.

И на небе невысоком,
Что по пояс горной круче,
Синевой кровоподтека
Набегающие тучи…

* * *

Это все — ее советы,
Темной ночи шепотки,