В первый момент, брат с сестрой, от неожиданности чуть в воду не сигнули. Вскочили на ноги, и тут же узнав меня, замерли.
— Хао, Лисенок! — Приветливо улыбаясь, поздоровался я.
— Хао, Горький Камень. — Успокаиваясь, поздоровалась она в ответ.
— А кто это с тобой? — Кивнул я на пацана, который слегка спрятался за сестру и бросал из-за ее плеча взгляды наполненные смесью страха и любопытства.
— Это — она вытолкнула слегка упирающегося малого вперед — мой брат Белка.
— О-о, синяк под глазом, вижу, ты встречаешь врага лицом, а не спиной. Из тебя, со временем, вырастет знатный охотник. Что ж, хао и тебе, Белка, брат Лисенка.
— Хао, Большой шаман Горький Камень. — Видно мои слова ему очень понравились, вон как сразу засмущался.
— Что же вы тут ребятки делаете?
— Мы — Лисенок на мгновенье замялась — хотели немного покушать.
— Чем же если, конечно, не секрет.
На секунду дети застыли и испуганно переглянулись, словно я мог отобрать их жалкие крохи, или… неужели с ними уже такое было?! Но потом, решившись, Лисенок показала маленький кусочек мяса и пару каких-то растительных хвостиков, а брат давешние ракушки.
— Ну-у — с сомнением протянул я — Разве будущему Великому Охотнику и будущей Красавице этого хватит? Давайте-ка вы съедите это потом, а сначала пойдем и съедим то, что есть у меня.
— Нет, нет — в испуге замотала головой девочка — нам нельзя есть еду шамана, нам даже нельзя подходить к его костру.
— Это кто же вам такое сказал?
— Так всем говорит шаман Пестрый Полоз.
— Что и кому говорит Пестрый Полоз мне, собственно, чихать. Я Большой шаман Горький Камень и делаю то, что считаю нужным. Ясно?
Брат с сестрой быстро закивали головами. Еще бы, спорить с таким грозным дядей…
— Но сначала я вам покажу один тайный шаманский обряд. — Заговорщицким шепотом сообщил я им новость.
— Какой? — чуть ли не хором вырвалось у них.
— О-о, этот обряд называется "Умывание перед едой". Это очень важный и нужный обряд. Вот сегодня у меня есть еда, а значит, у меня была удачная охота, и когда я мою руки перед едой, я делюсь частичкой своей удачи с водой. И вода, когда-нибудь, обязательно меня отблагодарит.
— А что надо делать? — ребяткам нетерпелось приобщится к такому полезному ритуалу.
— Ну, тут все просто. Повторяйте за мной. Руки в воде трем вот так, так, а теперь лицо. Вот, вот, хорошо. Так, пожалуй, достаточно.
Да-а уж, чувствуется сия процедура у детишек не часто практикуется. От грязи, конечно, совсем не отмылись, но хотя бы размазали равномерно.
— За мной, мои юные друзья. — Скомандовал я и двинулся в сторону шалаша.
— Скажи, Большой шама…
— Стоп. — Остановил я начавшего говорить Белку — Давайте договоримся, что когда мы одни, называйте меня просто — дядя Петр, а на людях Горький Камень. Ясно? — Кивают головой. — Ну тогда спрашивай.
— Скажи… дядя Петр, а что надо говорить, когда делаешь "умывание перед едой"?
Вот черт — прокол! Это же шаманский ритуал, тут обязательно бубнить что-то нужно.
— Это не так важно. — С уверенным видом начал выкручиваться я — Тут главное, делать все как можно чаще. Я вот, например, говорю "Вода, вода возьми моей удачи, поделись со мной твоей силой"
"Во я гоню… совсем ни какой совести, а впрочем хуже не будет". Видно было, как дети активно шевелят губами, запоминая сокровенные слова. Тут мы и до лагеря пришли.
— Так, садитесь сюда. Супчик у нас готов, сейчас еще мяско подогреем. — Засуетился я.
Брат с сестрой как сели, так и прикипели взглядом к котелку весящему над углями. Ждали они чудес в жилище шамана и вот оно… чудо! Я же, быстро начикал ножом прутиков, порезал мясо, нанизал и пристроил над углями. Видно, с каким восторгом смотрел Белка на мой нож. Его так и подмывало задать кучу вопросов. Впрочем, как и его сестру.
— Давайте-ка, ребятки, сначала поедим, а потом будем разговоры разговаривать.
Что сказать, столько они не ели, наверное, со смерти матери. А уж так и вовсе никогда. Одна ложка чего стоит, с которой, впрочем, они быстро освоились. А супец со специями, а подсоленное мясо? Я боялся что, незнакомая пища может им прийтись не по вкусу… ага, улетела в молодые желудки со свистом. Ребятки совсем расслабились, заулыбались. Ну, сейчас они мне подсыпят вопросов — чего, да почему?
— Дядя Петр, можно тебя спросить? — Это Белка, наконец, насмелился. Я внутренне усмехнулся.
— Конечно, ведь я же обещал.
