храбро сражается с Падаваном против ненавистных Старых Людей Скорей! Скорей, помочь им! Каково же было его удивление, когда пацан вылез на лестницу и увидел неподвижно лежащего, под стеной, деда Хатака. А еще он разглядел как из дыма быстро приближается здоровый охотник с массивной узловатой дубиной в одной руке, и большим камнем в другой. Он предвкушающе щерил большие желтые зубы и блестел злобными глазами.
Стриж быстро проскочил лестницу и выхватив клевец загородил дорогу неандертальцу. Из проема двери высунулась чья-то голова. Старый метнул в нее камень, и тот с силой ударился в косяк двери, так, что полетели щепки.
— Ай! — голова моментально спряталась, не забыв захлопнуть за собой дверь!
Стриж с тоской посмотрел в верх и перевел взгляд на ухмыляющегося Старого. Где-то за углом раздавались яростные крики сражающихся. На верху голосили женщины, треща и стреляя искрами гудело пламя… Он один! Что ж, значит пришло и его время. Уходить с дороги и бросать беззащитного Хатака он не собирался. Одно печально, остатки племени Степных Псов тают как снег под весенним солнцем.
Могучий охотник криво ухмыльнулся в растрепанную бороду, весело подмигнул и, с некоторой вальяжностью вдарил дубиной! Стриж, неожиданно сам для себя, на рефлексах, слил удар щитом в сторону. Все как его учили.
— Занятно… — проскрипел охотник — А так!
Он нанес быстрый, но не сильный удар с боку и как только Стриж прикрылся от него, мощно пнул мускулистой ногой в центр щита! Как конь лягнул! Пацан полетел кувырком, что называется — ноги выше головы…
Когда небо и земля, в восприятии Стрижа, заняли привычное место, Старый Человек был уже рядом. Слегка наклонившись он заглядывал в глаза мальчишке. Многое в них там было, кроме одного — страха.
— Молодец! — снова проскрипел он — Из тебя вырос бы великий охотник. Жаль ты не нашего народа! — Неандерталец медленно отвел руку замахиваясь дубиной как с боку выскочил, стремительно и бесшумно, Падаван и молниеносным движением ее отсек, чуть ниже локтя!
Несколько секунд Старый непонимающе смотрел на обрубок вместо руки, изобильно хлынувшей кровью. Потом, сильно побледнев, скривившись от боли, он крепко сжал рану второй рукой и посмотрел на Падавана. В его глазах, как до этого, и в глазах парня, много чего было, кроме одного — страха!
— Хороший топор! — он покачал лохматой головой — Хитрый Ящер был дурак! А мы все глупцы!
Падаван, молча, еще раз, стремительно махнул секирой и голова Старого, вращаясь в воздухе, улетела прочь. Грузное тело постояв еще чуть-чуть, фонтанируя кровью содрогнулось и упало, едва не накрыв Стрижа. Парень, основательно забрызганный горячей кровью несколько секунд смотрел на обезглавленное тело неандертальца, а потом перевел взгляд на Падавана. Падаван выглядел не очень! Правого наплечника на доспехе не было вовсе, еще в нескольких местах не хватало пластин. По бедру левой ноги шла неглубокая, но сильно кровоточащая рваная рана. И в целом, Падаван выглядел очень уставшим. Лишь глаза горели внутренним яростным светом.
— Как ты? — глухо спросил он.
— Я? Нормально! — неуверенно ответил Стриж.
Падаван лишь молча кивнул и тяжелой походкой направился к Хатаку. Положив пальцы на шею учителя он некоторое время прислушивался, а потом удовлетворенно кивнул головой. В этот момент на верху хлопнула дверь и по лестнице, дробно стуча подошвами, слетели Белая Волчица, Соле и Амазонка. Бросив взгляд на Стрижа, и убедившись, что с ним все, более-менее нормально, Белая Волчица подскочила к Хатаку.
— Что?
— Жив! — откликнулся Падаван — Без сознания! Старые Люди бежали. Те, кто остался!
— Мы видели! Мы их догоним и убьем! Всех!
— Я не могу быстро бежать…
— Не надо! Мы сами!
— Но…
— Молчи! — властно оборвала его Белая Волчица. — Займись дедом! Добей раненых! Искры подожгли два дома, тушите пока не сгорел весь Лагерь… — Она еще раз строго посмотрела на Падавана, потом повернулась к проему двери крикнула — Можно выходить!
— Побежали сестры! — кивнула Волчица Амазонке и Соле молча стоящих рядом — Ни один не должен уйти!
Падаван хмуро посмотрел в след убежавшим, перевел взгляд на спускавшихся по лестнице женщин и обернулся к Стрижу.
— Ну, что? Пойдем добивать раненых?
— Я готов! — твердо ответил Стриж.
Потом они ходили среди разоренного Лагеря. Изгаженного, с разбросанными, там и тут, испорченными вещами, с битыми горшками и рассыпанным кое-где зерном и огрызками копченого мяса и рыбы. Дома, большей частью, были разломаны. Все, до одного, слюдяных окошка, с тщательностью достойной лучшего применения, были разбиты! Колодцы завалены мусором. Стриж особенно поразился этому! Зачем? Для чего? Они что, сами из этой помойки пили? Немыслимо!
Первого раненого они нашли довольно быстро. Старый заполз за крайний дом и затаился. Правая рука висела у него плетью. Видно он, по незнанию,
