Барбары, ожидая серьезного сотрясения, но Копье только чуть качнулось. Через секунду снова раздался удар, звук разодранных искусственных материалов и ни с чем не сравнимый треск ломающихся консолей.
— Если Барбара Ландор — моя мать, а Сеть — отец, то Ямаду я могу назвать отчимом, который приходил ночью, давал наркотики и многократно насиловал оставшуюся без сознания жертву, — она говорила все тише, тем же механическим голосом. — Он тот, о ком мы не говорим с Беа, потому что иначе она испугается и станет плакать всю ночь. У парома есть пилот, но в радиусе десяти километров от станции управление автоматизировано, и невозможно перейти на ручное. Страховка… — она замолчала.
Им не удалось остановить Щит. И Шэн знал, что случится.
Если бы паром ударил в неподвижную станцию, наверняка пробил бы ее навылет. Бронированный корпус корабля, приспособленного к полетам в атмосфере, расколол бы полимерную конструкцию, усиленную местами алюминием, как винтовочная пуля, проходящая сквозь стеклянный шар, и полетел бы дальше. Потери были бы относительно невелики. Но паром ударил в наименьшее кольцо вращающегося Щита. Подталкиваемые центробежной силой обломки полетели в сторону внешнего кольца, раскалывая и его, а потом наступит очередь третьего и четвертого. Цепная реакция.
Серия толчков подтвердила его правоту. Щит умирал в цепочке последовательных катастроф.
Он почувствовал движение, Копье начало выгибаться.
— Сколько людей погибнет? — Тишина. — Ани! Сколько сейчас умрет людей?!
Она молчала.
— Здесь дело не только в Ямаде, верно? Ты ударила в малое кольцо, верно? Там, где его кабинет. Потому что полагаешь, будто он начал о чем-то догадываться. Что обнаружил вас. Именно потому у него был пунктик насчет похищения, именно потому он и полетел на Землю. Потому хотел вести эксперименты в изолированной среде. Чтобы проверить свои предположения. Ани! Ты меня слышишь?!
Ему пришлось сильнее ухватиться за поручень у кровати Барбары, чтобы не улететь. Лаборатория находилась в конце станции, движение ощущалось здесь сильнее всего.
— Если бы подтвердились его подозрения, вас бы преследовали все, весь мир. А ты полагаешь, что вы должны скрываться. А Ямада… он был параноиком, никому не сказал, не разместил тайный файл в Сети. Но ты не была уверена, не сбросил ли он свои подозрения на диск в оффлайне, не записал ли их в каком-то блокноте. Я прав?! Потому ты должна была полностью уничтожить его кабинет. Верно?
Она все еще не отвечала. Шэн подтянулся к Барбаре и проверил ремни, привязывавшие ее к кровати. Нормально. На миг он подумал, не отключить ли шлем. Но внезапный выход из виртуала мог ее парализовать, а то и убить. Он говорил, все время говорил, чтобы не начать вопить от страха.
— Станция распадется, как ты и хотела, и ближайшую неделю спасательные службы будут вылавливать спасательные модули с орбиты. Прежде чем кто-нибудь займется перехватом обломков, чтобы восстановить течение катастрофы, большинство из них сгорит в атмосфере. Потому что ты именно так и рассчитала их траекторию, верно? Они должны полететь в сторону Земли? Я прав?! Отзовись давай!!!
— Я просила, чтобы вы вернулись к себе в комнату.
— Покажись.
Стекло его шлема затуманилось; он вернулся на пляж. Он был там только визуально. Чувствовал, как тело сражается с рывками Копья, чувствовал холод лаборатории и боль в руке, сжатой на поручне кровати. Собственно, насчет этого мог не переживать.
— Наденьте комбинезон.
В момент закрытия шлюза в стене лаборатории отворился шкафчик со спасательным комплектом.
— Зачем? Если конструкция выдержит, у меня тут воздуха на много дней. А если нет — что мне дадут два часа умирания?
Внезапно его охватило спокойствие. Он уже ничего не мог сделать. Теперь все решала сука-Судьба, а он не намеревался торговаться с ней, со слепой.
Ани появилась перед ним над поверхностью волн.
— Прошу тебя. Я могу прежде всего направить спасательные автоматы к вам.
— Обрекая на смерть других? Кому помощь нужна больше? — он мерзко улыбнулся. — Надеюсь, что камеры действуют, и что ты видишь, как я скалюсь. Тебе-то все равно, пара человек туда или сюда. А мне — не все равно.
Глаза ее потемнели, по лицу промелькнула гримаса, словно он сплюнул ей под ноги:
— Не говорите так.
— Как… передача?
— За… закончим через семь минут и несколько секунд. Наша мать проснется дома.
— Это хорошо.
— Доктор…
— Молчи…
Сквозь конструкцию прошла дрожь, раздался сильный грохот. Даже с шлемом на голове он услышал свист утекающего воздуха. Копье переломилось.
