заниматься прокурор области согласно своему регламенту.
Пришедший впоследствии Кривобок был барыгой в том смысле, в котором это слово воспринималось во времена постСССР. О Сенчуке говорить вовсе нечего. Чистый аморальный бабкосос по харьковскому бизнесу. Не о них речь. О Мише.
Я ранее писал о том, что в моём производстве было дело по «отклофелиниванию» граждан Сьерра-Леоне нашими патриотичными девчонками- проститутками. Одну из них помогал здержать Миша.
В качестве отступления: На моей машине мы приехали по установленному адресу. Обычная пятиэтажка. Нашу предполагаемую подозреваемую звали банальным «проститучным» именем Анжелика. (Да простят меня настоящие Анжелы!)
Только подъехали к подъезду, как из него вышла деваха 52-го размера в лосинах с большими сиськами и с таксой на поводке.
— Тебя как звать? Привет!
— Анжелика.
— Очень удачно. Поехали с нами, Анжела.
Мы показали удостоверения.
— А собачку? — не удивилась она нашему гостеприимству.
Привезли мы Анжелу и собачку в райотдел. Девушку посадили в камеру, а собачку — в мой кабинет, чтобы не тявкала.
Пока суть да дело, дежурные менты заставили Анжелу вымыть полы и в дежурке, и в камерах. Разумеется в воспитательных целях.
Ближе к вечеру пришла мама Анжелы, всё это время выяснявшая, куда это двое жлобов увезли её дочь, и принесла ей поесть.
Тут же выяснилось, что это другая Анжела, а та Анжела, проживающая этажом ниже, уже сбежала. Ну так вышло. Бывает. Я об этом уже раньше писал. Напоследок Анжела убрала в кабинете за своей собачкой, поблагодарила нас и уехала домой.
Потом было много других проституток, но в каждой из них Мишка прежде всего видел женщину и некоторым дарил золотые изделия «из кулёчка».
Ладно, продолжу. Мы сидели в одном кабинете. Времена были нескучные, а с учётом Мишиного характера, очень сильно нескучные. По прошествии стольких лет сложно стереть из памяти прыжок его подследственного из окна второго этажа прямо на головы милиционеров, выстроенных командиром роты на развод.
Услышав звон стекла, милиционеры вовремя отскочили, а малолетний Мишин бандит вместо того, чтобы упасть к ним на фуражки, упал на ограждение газона и сломал себе какую-то конечность. По здоровой конечности его бил переволновавшийся Миша в ожидании «Скорой помощи».
Или Мишин сейф полный чудес. К примеру, в верхнем запираемом на дополнительный замок отделении лежал продолговатый полиэтиленовый кулёчек, наполненный различными золотыми украшениями, отчего имел вид колбаски из любого фильма про сокровища.
Золотом Миша распоряжался, как милиционер Грищенко из «Зелёного фургона» вещдоками. В основном дарил девушкам, как было сказано выше. Поясню, что золото было бесхозное, изъятое у разных бандитов, которые не помнили, откуда оно у них, а потерпевшими не опознано. Порядок сдачи вещдоков не работал, да и бюрократическую волокиту Миша не любил. Взяток Миша не брал.
Можете смеяться, но в то время мало кто из сотрудников занимался этим позорным делом. Кодекс чести мента не допускал продажности, и само понятие «продажный мент» было клеймом внутри коллектива.
Бардак в системе начался, когда в милицию стали приходить те, кого блатные родители устроили на платный факультет в профильные заведения. Ну, это моё субъективное мнение.
Вернёмся к Мише. Миша занимался плаванием, в том числе подводным. Парнем он был закалённым, и я не помню его в самые лютые холода в чём-то теплее, чем рубашка с закатанными рукавами.
Как только я выходил из кабинета, он в любую погоду открывал окно. Доходило до скандалов, но бесполезно. Одно наше совместное приключение разом перечеркнуло Мишкину любовь к холодам. Об этом и речь.
В силу разных законных обстоятельств у меня появился белый «Мерседес» в 123-м кузове. Номера 30–30, которые легко запоминаются, особенно с учётом модели и цвета, про который тогда не сходила с первых мест хип-парадов песня Распутиной «про тётю Соню, которая по городу Одессе на белом Мерседесе…»
В общем, примелькалась машина. Поскольку я тогда активно строил семейную жизнь, свою однокомнатную квартиру и этот «Мерс» обменял на двухкомнатную. Обычный советский обмен, без всяких там приватизаций. Ордерами обменялись, и всё.
Но мой контрагент был сявка и алкоголик, только что отмотавший «восьмерик» за какую-то уголовную фигню. Так просто совпало. Потом всеми, кроме меня, уважаемый генерал Музыка хотел этим фактом припереть меня к только-только зарождавшейся тогда антикоррупционной борьбе. Но это другая история, хотя тоже весёлая, интересная и замешанная на аресте мною значительного лица.
Итак в результате обмена, досталась эта машина вечно бухому, хромому, худому типу по имени Валера, олицетворяющему собою собирательный образ бомжа. Только на белом Мерседесе.
Когда я передавал ему ключи от машины, то просил номера поменять. Передача была осуществлена через генеральную доверенность. Переоформление, согласно договорённости, было тоже на нём в течение ближайших 10 дней. Он просто жаждал на ней уехать, поэтому я легкомысленно
