позволил ему сделать это по доверенности.
Ну отдал я ему машину и забыл о ней. У меня тут же появился такой точно, только зелёного цвета. Дизель, 2 литра. Классика по тем временам. Через пару дней утром заходит в мой кабинет коллега и с поздравительным выражением лица сообщает, что с меня бутылка.
— С каких дел? — спрашиваю, не особо удивившись.
Тогда любой вопрос — бутылка. Мало ли у нас их было.
— Я, — отвечает, — твою машину нашел.
— Не терял я её.
— Та ладно! Я из подъезда выхожу, смотрю машина твоя стоит возле дома, а в ней — бухой бомжара. Лыка не вяжет. Короче, бомжара в дежурке, машина у входа в райотдел. Вот ключи. С тебя бутылка!
— Спасибо, друг!
Я пошёл в дежурку. Мой обменщик с помощью смены немного пришел в себя и силился понять, как и за что он сюда попал. Меня увидел, обрадовался.
— Ты отчего, мудак эдакий, номера не сменил?
— Некогда, начальник. Обещаю, завтра.
— Отпустите его, это моё недоразумение ходячее. Часа через три, не раньше. В себя пусть придёт. — Это я дежурку попросил, ключи им оставил. — Отдадите ему.
И ушёл заниматься своими делами. Прошло некоторое время. Не особо много. Недели две-три. На улице начало декабря. Миша с открытым окном и закатанными рукавами. Дело к концу года: отчётности, план, окончание дел. В общем, есть, чем заниматься. Звонок по телефону.
— Саня, привет! — Это мне с регистрационной части ГАИ звонят. — Твою машину хотят снять с учёта.
— Ну, замечательно! Наконец-то!
— Не всё так замечательно, — отвечают на том конце, — желающих её на себя оформить задержали.
— Желающих? Блядь! Еду.
Машина оформлена на меня, сотрудника милиции. Мне оно надо? Поехал разруливать.
Оказывается, моего делового знакомца два армянина буквально притащили к окошку регистрации. Невежливо держали за руки с двух сторон. Тот с конкретными синяками под обеими глазами, разбитыми губами пытался попросить сидевшего в окошке сотрудника снять машину с учёта и оформить на этих уважаемых людей.
Тогда это особого удивления ни у кого не вызывало, но на общем фоне борьбы с преступностью требовало реакции правоохранительных органов. Понятное дело, всех попросили стать лицом к стене и замкнули в наручники. Поскольку МРЭО ГАИ находилось в нашем районе, всех повезли в райотдел. И моя головная боль в виде этого худого бомжеватого несчастья поведала мне, что он и его супруга теперь бизнесмены, а вот эти — рэкетиры. Вжился, сука, в тревожное время. Коммерсант.
— Давай рассказывай!
— Мы с женой, начальник, — Валера привычно вошел в роль допрашиваемого, — узнали, что в России можно выгодно продать «Аляски». Мой сосед занимается их отшивом, - полупрофессионально сообщил Валера и потянулся к моей сигарете. Я не возражал. Валера закурил и заговорил дальше. — Мы взяли у него на реализацию 50 курток.
— Кто «мы»?
— Я и Людка моя.
— Ну?
Валера затушил о край пепельницы выкуренную в три затяжки сигарету.
— Ну поехали в Саратов продавать. Там познакомились с армянами. Душевные люди, начальник, — сообщил Валера и полез в мою пачку за новой сигаретой.
Миша встал со своего места и открыл окно.
— Почему в Саратов?
Я бросил сигареты в стол.
— Там дефицит всего, — сообщил маркетинговую тайну Валера. — Армяне помогли найти место на базаре и предоставили место, где жить. Это в 40 км от Саратова, но в своём доме. Короче, все куртки они у нас забрали, и я ещё им денег остался должен, — неожиданно сократил он своё повествование до финальной части.
— Пробухал всё?
— Вместе, — частично согласился с моей версией Валера.
— И что дальше? Как вы тут оказались?
