– В смысле? – спросила ученица удивленно, с трудом переводя влюбленный взгляд с Ярослава на «дядю». – Что-то случилось?
– Случилось. У наших родственников, – тонкие губы Карла тронула легкая насмешка, – неприятности. Мы срочно должны их посетить.
– Хорошо, – покорно кивнула Полина и встала, сжимая в руке кожаный клатч. – Извини, – улыбнулась она ничего не понимающему Ярославу, который смотрел на нее с укором.
– Все в порядке, – сказал он. – Напиши, когда освободишься.
От внимательных глаз Карла не укрылось то, что они украдкой коснулись пальцев друг друга. Но он предпочел сделать вид, что не заметил, как и Настя.
Зато Карл отлично видел растерянность и недовольство в серых, как сталь, глазах девушки. Это его позабавило, однако он все же сказал:
– Анастасия, прошу простить, но я должен покинуть тебя.
– Да, конечно. Если того требуют обстоятельства…
– К сожалению. Вот, оплатите счет и вызовите такси, – положил на стол несколько купюр Карл.
– За всех? – нахмурилась Настя.
– В знак моего… как это лучше сказать? Огорчения, что ухожу с вечера.
– Нет, – твердо отказалась девушка. – Думаю, будет лучше, если каждый заплатит сам за себя. Ты не обязан.
– Но я хочу.
– А я – нет, – мягко сказала Настя, но в этой мягкости была уверенность.
Она встала и, взяв Карла за руку, вложила купюры в его ладонь. Оставила лишь одну.
– Этого вполне достаточно, – сказала Мельникова.
Ярослав закатил глаза к потолку.
– Хватит спорить, – вмешалась почему-то нервничающая все больше Полина. – Возьми ты уже эти деньги.
Настя многозначительно посмотрела на девушку, но Полина выдержала этот взгляд. Карл не стал больше спорить – сухо кивнул и, скупо попрощавшись, направился к выходу. Полина, послав Ярославу воздушный поцелуй, помчалась за ним следом. Она знала, что парень смотрит ей в спину, но ни разу не повернулась. Полина ликовала.
Зато перед тем, как ступить в полутемный коридорчик, оглянулся Карл. И глянув на недовольную Настю, скрестившую руки на груди, улыбнулся.
– Что случилось? – непонимающе спросила Полина на ходу, спускаясь по лестнице.
– Август велел явиться.
– Зачем? – Полина вдруг испугалась, что их отправят прочь из города – несмотря на все могущество Гончего Черной Королевы. И тогда ей придется расстаться с Ярославом.
– Думают, что я пользовался магией, – был скуп на подробности Карл. Он не показывал вида, но был в ярости: холодной, отлично сдерживаемой, но нарастающей изнутри.
– Но это ведь была я, – растерянно отозвалась Полина.
Она действительно применила кое-какой прием, которому научил ее учитель. Но сделала это не просто так – нетрезвый адрианит собирался нападать! Она защищалась.
Но говорить ничего вслух девушка не стала, лишь прикусила губу.
Они вышли из бара.
– За мной, – велел Карл. И Полине ничего не оставалось делать, как идти следом.
На улице было темно и свежо. Звездами мерцали фонари вдоль ухоженной, все еще зеленой набережной. От ночной реки тянуло прохладой, а от многочисленных клумб – нежным цветочно-медовым ароматом. Вдалеке пели ночные птицы.
Людей из-за теплой погоды на улице было немало, несмотря на позднее время. Они неспешно прогуливались по брусчатке, стояли около перил, глядя на черную покачивающуюся воду, сидели на лавочках под сенью едва еще тронутых осенним румянцем деревьев.
Но Карл и Полина шли не к людям – они шли от них прочь, в темноту спящих домов. Туда, где никто бы не смог увидеть, что они будут делать.
– Чертовы адрианиты, – проговорила в ярости Полина, шагая следом за Карлом. – Они с ума сошли?
– Воспринимай это как акт унижения.
– Что? Какого унижения? – не поняла девушка. В голосе ее звучало презрение – как истинное дитя Черной Розы она ненавидела тех, кто имел хотя бы какое-то отношение к вековым соперникам.
Карлу нравилось это. Ученица тоже умела быть искренней – в своей темноте.
– Королевы, – равнодушным тоном сказал Карл.
Полина мысленно хмыкнула – Черную Королеву Карл уважал и почитал как богиню. Однажды, еще в начале ученичества, Степан недостаточно почтительно отозвался о ней и был наказан – физически. Карл полагал, что за провинностью должно следовать наказание. А так как провинность была, по
