почистил полы спиртом (это заметил Джадд, я думала, что запах идет от взрывчатки).
Еще была сцена, в которой моя героиня, Мэгги, наконец убегает из психиатрической лечебницы, мы снимали ее ночью рядом с местным моргом. Мэгги устроила взрыв у массивных дверей, их сорвало с петель, и она пробирается сквозь дым к полицейскому автомобилю. Дым образовывался в двух металлических бочках, рядом с которыми я должна была подождать какое-то время и попытаться набрать в легкие побольше воздуха, а потом устроить взрыв. Но дым подозрительно пах горящими полиэтиленовыми пакетами. Именно они и горели. Если у меня когда-нибудь будет рак легких или эмфизема, меня невозможно будет убедить в том, что это произошло из-за курения.
Однажды мы заблудились по дороге на «обед», который накрыли посреди ночи в холле морга, и случайно прошли через сам морг. Мертвые обнаженные тела, небрежно лежащие друг на друге, казались непреднамеренным напоминанием о том, что случается, если вы игнорируете принцип «безопасность прежде всего».
Мое двойное зрение включалось и выключалось, включалось и выключалось. Этого было достаточно для начала морской болезни. Или легкой шизофрении. В десяти минутах от моего отеля девочка-цыганка лет шести стояла, дрожа, босиком на обочине, держа новорожденного братишку, завернутого в старое полотенце. И это в ноябре! В десяти минутах в другом направлении жила модельер, создающая прекрасную одежду. Ей принадлежал городской особняк, все четыре этажа которого сверкали благодаря акриловым полам с подсветкой, дорогой белой мебели, отражавшейся в огромных зеркалах, и разбросанным повсюду покрывалам из белой норки. У ее дома стоял белый Escalade с телевизором и видеоиграми и, конечно, водителем в белой форме. Это совсем не походило на коммунистическую страну моей юности, но не уверена, что это нравилось мне больше.
Мое капиталистическое зрение требовало действий. Я понимала, что не могу помочь одному и оставить без помощи всех других, так что я начала строить планы по сбору средств и волонтерской работе, которой планировала заняться по возвращении в США. Но для моего коммунистического зрения цыганские дети и умирающие собаки были всего лишь частью жизни. Предпринимать что-либо нет нужды. Именно таково положение дел, ты не можешь изменить это. Ты только можешь плыть по грязной воде, пока не придет время уйти из-под нее. Догадываюсь, что именно поэтому Америка считается самым сильным государством на земле. Нашими американскими глазами мы не видим ничего, чего не можем изменить.
Мы закончили съемки точно по графику. Моей последней сценой стала та, в которой моя дублерша должна была подняться по цепи на высоту трехэтажного дома. Только перед началом съемок этой сцены мы узнали, что моя дублерша на самом деле вовсе не каскадер, а всего лишь актриса. Она прыгала с крыш и в шахты лифта, пробивалась через стекло, при этом ее подготовка была не лучше моей.
По цепи я поднялась сама. Первая попытка стала единственной, потому что после того, как я великолепно поднялась под потолок, у меня не было сил даже держать стакан с водой. Но по крайней мере я сделала это. До тех пор я и понятия не имела, что способна на нечто подобное.
Съемки боевика в Румынии в итоге оказались похожими на роды: это был опыт, который заставляет вас осознать собственную силу.
Я действительно знаю, что могу плыть по грязной реке и закрывать глаза на окружающее меня уродство.
Правда, я не всегда помню, насколько мне повезло, что я могу не делать этого.
Подлинные краски Таиланда
Эрик Богосян сыграл главные роли в нескольких художественных фильмах (в том числе в экранизации своей пьесы «Радиоболтовня»), а также капитана Дэна Росса в трех сезонах телесериала «Закон и порядок». Помимо «Радиоболтовни», Богосян написал еще несколько пьес, в том числе «Пригород» (была экранизирована), шесть моноспектаклей и три романа.
Я дважды снимался в Таиланде. Первый раз в 1989 году для рубрики «Кино недели» телекомпании CBS, это была картина под названием «Последний рейс», а потом в 1997 году в фильме телеканала НВО «Блистательная ложь». Во второй раз нас на одну ночь разместили в отеле в Бангкоке, прежде чем отправить на место съемок. Несмотря на то, что мы страдали из-за джетлага, наша компания, в том числе американская актриса с китайскими корнями, которой было ближе к шестидесяти, решила пойти посмотреть достопримечательности. Мы поймали такси перед отелем и попросили водителя показать нам что-нибудь интересное. Он что-то пробормотал в ответ, и мы помчались в сторону Патпонга, популярного туристического района, где полно баров на свежем воздухе, уличной еды и торговцев сувенирами. Водитель подъехал к двери без особых примет, показал на нее и кивнул:
