взглядом каждый дюйм дороги впереди и по бокам, в тихом страхе перед тем, что может скрывать в себе эта пустошь.
Я помню это чувство.
Из-за езды на «Лендровере» с открытым верхом посреди афганской зимы, он и его сослуживцы были одеты в тяжелую зимнюю форму, служившую для защиты от резких зимних ветров.
Примерно в километре от кромки «зеленки», где операция вступала в особо серьезную фазу, Крис с сослуживцами с ужасом увидели, как «бушмастер» впереди едва не раздавил маленький, не больше сдувшегося футбольного мяча, белесый комок, свернувшийся прямо у края ухабистой дороги, по которой они ехали.
Днище бронетранспортеров «бушмастер» специально защищено от взрыва противопехотной мины или СВУ. Его усиленные шины способны раздавить какой-нибудь предмет, а парни внутри этого даже не почувствуют.
Однако Крис и капрал, управлявший «Лендровером», немедленно распознали, чем был предмет у дороги.
— Это щенок! — вскрикнул водитель. — Очень маленький и очень замерзший щенок!
Крис и капрал обменялись взглядами. Они знали, что каждый из них в тот момент подумал: «Может, остановимся?»
Но они следовали внутри большой колонны. Ничто в мире не могло остановить важную военную операцию из-за щенка.
Поскольку поблизости не было ни одного гуала (так в Афганистане называют большие сельские фермы), единственным возможным объяснением было то, что щенок был брошен своей матерью.
— Возможно, его мама сбежала, заслышав приближение колонны, — предположил капрал, пока Крис за какие-то доли секунды принимал решение.
Шансы щенка выжить при текущей низкой температуре были весьма низкими. Фактически, прикинул Крис, вообще нулевыми.
Он приказал водителю сбросить скорость, когда они поравнялись со щенком, лежащим посреди снега и грязи на краю дороги, всего лишь в дюйме от следа шин проехавшего мимо «бушмастера».
Он спрыгнул со своего места у пулемета и, как только его армейские ботинки коснулись обледеневшей земли, быстро сгреб маленький комочек покрытого инеем меха и заскочил обратно в медленно катящуюся машину.
Крис сразу увидел, что щенок выглядит плохо. Он сильно дрожал, один из его крошечных глаз был, похоже, поражен какой-то инфекцией. Из багажного отделения сзади Крис достал американскую армейскую плащ-палатку. Он бережно завернул в нее щенка, словно в одеяло, и положил сверток около своих ног, где, к счастью для щенка, находился единственный в «Лендровере» работающий обогреватель.
К счастью, путешествие к месту проведения операции прошло без приключений, но Крису пришлось прикидывать, как ему быть дальше. Что ему, к черту, делать со щенком недельного возраста, пока они заняты операцией по зачистке «зелени»?!
Ответ пришел с тяжелыми самоходными минометами, направляющимися на позиции на склоне, чтобы обеспечить прикрытие, пока отряд АНА и команда Криса будут продираться через целевую местность.
Когда они доехали до минометных позиций, Крис передал сверток со щенком удивленному командиру батареи, прибавив наказ держать «малыша» в тепле.
Он сделал это очень вовремя. Примерно через минуту отряд АНА и голландские морпехи подверглись нападению со стороны талибов. Если бы щенок оставался у Криса, ему пришлось бы бросить его и повести своих парней в бой, и второго шанса выжить для брошенного щенка не представилось бы.
Но Фубар — так Крис на скорую руку окрестил щенка — никто не бросил. Она оказалась в безопасности, внутри теплой кабины бронетранспортера, в то время как его экипаж вел подавляющий огонь по позициям талибов, поддерживая продвижение отряда АНА.
Операция была тяжелой, и она взяла свою смертную дань, но Крис уцелел, а вместе с ним уцелели и некоторые радостные ожидания. Когда он вернулся обратно на базу, на пассажирском сиденье «Лендровера» с ним приехал маленький комок. И, так как он вместе с шестью другими голландцами и контингентом АНА работал вне разведбазы, то имел возможность ухаживать за хрупкой маленькой собачкой, не ставя никого из начальства о ней в известность. Госпожа Удача определенно была на стороне Фубар.
В голландском лагере действовало строгое правило: «Никаких диких животных!». Если бы Фубар обнаружили, ее немедленно усыпили бы. Но вместо этого она стала объектом всеобщего внимания на разведбазе.
С момента появления Фубар на базе ее поместили в наскоро собранный вольер в углу оперативной рубки, единственного обогреваемого помещения на базе, а голландскому медику было приказано попытаться вылечить ей больной глаз.
Только когда крошечный щенок забылся долгим и глубоким сном, до Криса дошли реалии, связанные с его поступком, и он стал спрашивать себя о том, какого черта ему делать со всем этим дальше.
И снова я испытал слишком хорошо знакомое мне чувство. Точно так же я спрашивал себя почти каждый день, когда я застрял в Наузаде с толпой беспризорных собак без единой подсказки, что с ними делать.
Наузад все так же тихо лежал на моих ногах, пока я читал пространные письма.
— Ну вот, еще за одним из твоих приятелей приглядывают, — сказал я ему.
