— Помнишь, как мы говорили о том, что, мол, это не проблема, если мы не получим страховку для собак, пока они в карантине?
По пониманию, забрезжившему и разросшемуся во взгляде Лизы, я понял, что она знает, что прозвучит дальше.
— Ветеринар сказал мне, что Вайли страдает гипертрофической остеопатией, — продолжал я. — Ей нужно сделать операцию во время пребывания в карантине. — Я сделал успокоительный глоток пива.
Я понятия не имел, что это значит. Я знал только, что это как-то связано с ростом костей и что это реально плохо. Знать больше мне не требовалось.
Секунду Лиза молчала, затем:
— Прередай мне пиво.
Я всегда могу рассчитывать на Лизу, даже когда дела плохи и мне нужен человек, находящийся на той же волне, что и я. Мы не собирались становиться алкоголиками, но так и вправду легче преодолевать крутые повороты.
Месяцем позже я появился в карантинном помещении и присел рядом с Вайли.
— Ты смешно выглядишь, — сказал я.
Похоже, Вайли была не против, чтобы ее погладили, и я мягко коснулся ее головы. Переливающиеся зеленые гипсовые повязки полностью окутывали ее передние лапы. Ей хотелось играть, но ее режим, не допускавший никаких упражнений, был еще жестче моего. Даже маленького Арнема убрали прочь, предоставив самому себе, чтобы он не втягивал ее в совместную игру.
Правила карантина предполагали, что им не позволят снова быть вместе, когда с Вайли снимут гипс; разве только в том случае, если нам захочется ввергнуть их обоих в очередной шестимесячный ад.
Потеря возможности бегать была щедро компенсирована для Вайли собачьими игрушками всех форм и размеров; она не испытывала недостатка в любви и внимании. Девушки из карантина целиком и полностью полюбили ее, особенно одна из них, Вики, которая собиралась приютить Вайли, когда срок пребывания той в карантине подойдет к концу. Солдат разглядел связавшие их узы, и решил, что, скорее всего, от Вики Вайли получит больше любви и внимания, чем от него с его лихорадочным способом жизни.
Вайли прошла суровое испытание двумя операциями, призванными выпрямить ее деформированные кости. Помимо всего прочего, эти деформации возникли из-за недостаточного питания, от которого она страдала еще новорожденным щенком. Но теперь у нее все будет в порядке, и еще через несколько недель отдыха — если, конечно, вообще мыслимо заставить щенка отдыхать, — гипс с ее лап снимут.
Я старался, чтобы мои визиты в карантин были краткими, так как не хотел привязываться к какой-либо из вывезенных нами собак. Я находил, что наилучший способ вести дела и сохранять сосредоточенность заключался в том, чтобы удерживаться от привязанности к ним. К тому же, сегодня мне нужно было нанести визит еще четырем собакам.
Когда Вайли вместе с Джуно и Арнемом улетела на вертолете, ее брат и три сестры остались на базе.
Но ненадолго.
Каким-то образом парни ухитрились устроить транспорт для оставшихся четырех щенков на север, в спасательный центр. Новость, что щенки в безопасности, была восхитительна, однако мы с Лизой провели несколько бессонных ночей, волнуясь о том, как нам выбить средства, необходимые для того, чтобы устроить еще четырех собак в карантине.
Да уж, дешевые хобби не для нас, это уж точно.
— Запомни, если нам придется продать дом, то в этом будешь виноват ты. Эти слова Лиза теперь часто произносила напоследок перед тем, как мы засыпали в конце долгого дня.
•15•
От поводка!
— Чисто?
Голос Лизы, прозвучавший с расстояния в несколько сотен ярдов отсюда, отвлек меня от обзора вереска и пятен камней на колеблемой ветром торфяной пустоши на предмет любых признаков жизни. Я отслеживал бродяг и их собак, овец, пастухов, дартмурских пони, все, что угодно. Я также отыскивал пути к отступлению на случай, если что-то пойдет не так. Что было даже весьма возможно.
К счастью, пока все выглядело отлично.
Пик Бельвер вздымал за моей спиной свои пласты в безоблачное голубое небо полудня. Как и небеса, окрестности были чисты от чьего-либо присутствия.
— Чисто! — крикнул я в ответ Лизе, которую мог разглядеть на истоптанном гравии дороги к лесничеству, уходившей в лес около удаленной