вправо, иногда резко обрывается вниз, так что с трудом успеваю затормозить, чтобы кубарем не покатиться до самого моря. Море… слышу, как оно шумит, соревнуясь в громкости с раскатами грома. Молния раскалывает небо на части кривыми линями, вспышки ослепляют глаза, острые струи дождя бьют в лицо, толкают в плечи, вжимая в землю, замедляют движение. Порывы холодного ветра пронзают до самых костей. Бегу, стучу зубами, плачу, задыхаюсь, падаю, встаю, бегу дальше, зову его…
— Маааакс!!! — до хрипоты, до привкуса крови в горле. — Мааакс!!!
Мокрые волосы липнут к лицу, ещё больше видимость портят, стряхиваю их в стороны дрожащими пальцами, всхлипываю. Молюсь.
«Пожалуйста… Боже, пожалуйста, помоги мне его найти. Боже, прошу, пусть с ним всё будет в порядке. Прошу… Прошу тебя!!! Умоляю!!!»
— Мааакс!!!
Не замечаю обрыв, ноги соскальзывают вниз с не высокого холма, теряю равновесие, ударяюсь задом о мокрую землю, но боли не чувствую. Физической — нет. Боль, которую испытываю, разрывает изнутри, словно ножом живот вспарывает, добирается до сердца, калечит его.
«Господи… пожалуйста. Пожалуйста…»
— МАААКС!!!
Кубарем скатываюсь до самой пляжной полосы, ползу по гальке к морю.
И вижу его. Совсем рядом, недалеко от ледяных волн разбивающихся о пустой берег. Нет никого кроме нас: кроме меня, задыхающейся от рыданий, ползущей к нему, и Макса… мокрого, неподвижного, бледного. Галька под его головой окрашена в чёрный, руки раскиданы по сторонам, веки закрыты, лицо в крови, дыхание… Дыхание! Проверяю дыхание, дрожащими пальцами пытаюсь нащупать пульс, зову его.
— Пожалуйста… Дыши… Пожалуйста…
Уверяю себя, что дышит, хоть и не чувствую этого. Не могу нащупать пульс, не слышу сердцебиения.
Пытаюсь найти мобильный: у него, у себя… но не могу найти. Нет ни одного грёбаного телефона!
— Макс… — рыдаю ему в грудь. Хлопаю по щекам, прижимаю к себе. Умоляю. — Живи, прошу… Живи… Ты не можешь… Ты не можешь оставить меня!
«Они убили его… Убили»… — мысли кружатся в голове. Не хочу их слышать! Не хочу об этом думать! Макс не мог умереть! Он не мог оставить меня!!!
— Макс…
— Лиза?
— Макс… Пожалуйста… Не умирай. Пожалуйста!!!
— Лиза!!!
— Макс…
— Ты дура, совсем, или что?! Никто не умер!!! Аллё! Проснись, уже! Давай!
Судорожный вдох жадно наполняет лёгкие кислородом. Резко распахиваю глаза, дышу, словно после долгого бега. Одежда насквозь от пота мокрая, а подушка, как и лицо — мокрые от слёз.
— С ума сошла? — Полина стоит надо мной и смотрит, как на душевнобольную. — Совсем котелок закипел, да? — головой качает, а у самой, как и у меня лица нет. — По уши в этого придурка втрескалась. Нашла в кого.
— Кто бы говорил. — Прикусываю язык, жалея о сказанном. Сажусь, обнимаю колени руками и закрываю глаза. Дышать. Выровнять дыхание. Вот так… Всего лишь сон. Всего лишь кошмарный сон. Нужно возвращаться в реальность.
Смотрю на Полину и пытаюсь понять, почему она так жутко выглядит, если только что домой вернулась? Когда я пришла, её не было, а обычно моя сестра без туши на ресницах даже мусор вынести не может. А сейчас… выглядит, как бледная поганка. Без причёски, без макияжа.
Разворачивается и шагает к двери.
— Где ты была? — отбрасываю мокрое одеяло в сторону и шагаю за ней, слегка покачиваясь из стороны в сторону.
— Полина, я с тобой разговариваю!
— Отстань. Не сейчас.
— Как ты себя чувствуешь? Температура больше не поднималась?
— Я сказала: отстань!
— Где ты была, Полина?
— Да отвали ты от меня! — Полина хлопает перед моим носом дверью ванной и закрывается на замок.
Отлично.
У моей сестры круглогодичный ПМС.
— Что опять случилось? — приваливаюсь спиной к двери и сползаю на пол. — Полина? Что у тебя опять случилось?
— Не твоё дело!
