— Я… я боялся позвонить. Проще было прийти, — мямлит снова, тяжело вздыхает и пытается вернуть мне кулон.
— Да что не так?! — вновь кричит, когда делаю шаг назад. — Что с тобой стало? — подходит ближе и осторожно обхватывает меня за плечи. — Что он с тобой сделал? Лиза… — шепчет, едва ли не плача, но даже это на меня не действует. Не сейчас — когда он купается в жалости к самому себя, буквально тонет в ней!
— Где письма, Паша? — смотрю на него твёрдо, и руки Паши тут же падают по швам, плечи опускаются, а взгляд лихорадочно бегает по сторонам, пока не замирает на ком-то позади меня. Понятное дело на ком.
— Где они? — повторяю, заставляя голос не дрожать. — Где письма Кости, Паша?
— Это он тебе сказал? — продолжает смотреть на Макса, и лицо всё больше кривится в отвращении. — Сука.
— Кто? — заставляю его посмотреть мне в глаза. — Кто, сука?! Он?! Почему? Потому что правду сказал? Теперь только такие лжецы как ты хорошими людьми считаются, да?
— Лиза… Всё не так, — головой отчаянно качает. — Все, правда, не так!
— А как? — горько усмехаюсь. — Не было никаких писем? Скажи, что не было, даю слово, я поверю тебе! Даже если это будет ложь, она опять на твоей совести останется!
— Лиза, помочь? — Зоя, с явной тревогой на лице встревает в разговор, и я прошу её не вмешиваться. Жду ответа от Паши. Очень жду. Я знаю правду, хочу лишь одного — чтобы он не солгал мне вновь.
— Я… — Паша тяжело сглатывает и смотрит виновато. — Я их сжёг.
— Пока, Паша.
— Лиза! — кричит вслед. — Лиза, подожди! — хватает меня за руку и разворачивает к себе. — С ума сошла? Куда ты с ним собралась?!
— Не твоё дело! — О, да, смотрите все, сегодня шоу «У школы» просто великолепное!
— Ты не можешь уехать с ним!
— Хватит, я сказала! Прекрати сюда приходить!
Вновь меня за руку хватает и к себе разворачивает. Пока его собственная рука вдруг не отлетает в сторону, а следом на асфальт падает и Паша.
— У боксёров не лучшие дни, а? — возвышается над ним Яроцкий, сжимая кулаки. — Что ж, я не побрезгую. Глупо такой шанс упускать! — хватает его за грудки и замахивается для удара. Приходится повиснуть прямо на этой руке и в самое ухо Максу закричать, чтобы он этого не делал.
— Прекратите!
— А меня так ты в прошлый раз не защищала!
— Потому что хватит уже! — оттаскиваю Макса в сторону, а он даже не сопротивляется. — Просто хватит уже бить друг другу рожи! Каково Косте на это всё смотреть?!
Тишина становится практически материальной, кажется, что за горло хватает и душиться заставляет. Пока слабые аплодисменты Вероники, наблюдающей за всем со стороны, не возвращают звуки на место.
— Поехали, — Макс надевает мне на голову шлем и помогает сесть на мопед.
— Ты не понимаешь, что делаешь, — Паша пытается до меня достучаться. — Только не он. Кто угодно, только не Яроцкий! — И повторяет: — Ты не знаешь, что делаешь!
— О, да, — Вероника оказывается рядом с Пашей и сверкает зловещей улыбкой. — Она действительно не знает, что делает.
— Спасибо за внимание! — Макс говорит таким тоном, будто финальные титры к фильму зачитывает, берёт мои ладони и сцеплевает их в замок на своём животе. — Мы с Лизой уезжаем, все остальные идут на хер!
Мопед выруливает в центр города, когда я понимаю, что мимо этого книжного магазина мы вроде бы уже проезжали.
Прижимаюсь к Максу так крепко, как только могу, кажется, расслаблю руки хоть на секундочку и точно повалюсь на землю. Пытаюсь унять дрожь, пытаюсь убедить себя, что поступила правильно, со всем: с Пашей, с тем, что уехала с Максом, что просто не бежала со школы домой со всех ног.
— Просто не думай! — выкрикивает Макс, останавливаясь на светофоре.
— Что?
— Я слышу, как ты думаешь, Лиза! Просто не думай! Или думай о чём-нибудь приятном!
— О чём, например?
— Ну, не знаю, — пожимает плечами. — О дельфинах.
— Я не люблю дельфинов.
— Кто может не любить дельфинов?
— Да я… в смысле я нормально к ним отношусь. Обычно.
— Да это не важно. Главное, что теперь ты о них думаешь.
