Максимки я не отвечаю.
Уроды.
Какие же они уроды!
— Максимка сам виноват, — пожимает плечами с грустным видом. — Считал себя главным, когда на самом деле п-ш-шик… и слился. А разве главные так поступают, м?.. Эх, а ведь поцыки его так любили, уважали, как братюню, понимаешь? А он… слился, мудачок. И всё из-за кого? Из-за бабы? Пф-ф… нет, ну кто так поступает вообще?
— Это его игра! — шиплю с отчаяньем, подойдя к Оскару ближе. — Её Макс придумал, так какого чёрта вы продолжаете её без него?! Всё! Макс закончил её! Нет больше игры! Хватит уже над людьми издеваться!
Оскар с задумчивым видом возводит глаза к звёздному небу:
— Я надеюсь не первый, кому ты сейчас это в упрёк поставила? А то обидно.
— Просто хватит!
— Макс силился… солнышко. И пацаны вообще не оценили.
— Называй, как хочешь! Только это была его игра, его месть…
— Месть? — брови Оскара в удивлении выгибаются. — А, так это была месть?.. А я-то всё думал…
Тяжело сглатываю и лихорадочно соображая, пытаюсь придумать хоть один весомый аргумент, чтобы закончить всё здесь и сейчас. Закончить так, чтобы эта игра больше никому вреда не причинила! Но разве… у меня есть хоть какой-либо шанс против этих больных ублюдков?!
Оскар выдерживает паузу, с досадой вздыхает, вновь обхватывает меня за плечи и расслабленной походкой ведёт к песчано-галечному пляжу, о берег которого разбиваются чёрные волны и бросают в лицо мелкие брызги ледяной воды.
— Я расскажу тебе один ма-а-аленький секрет, солнышко, — хлопая ресницами, заглядывает мне в лицо и противно натягивает губы в улыбке. — Слушаешь меня? Моя ты хорошая, — поглаживает по волосам. — Не знаю в какую «месть» заигрался наш Максимка, хотя теперь наконец-таки понимаю, почему для нашего дружочка было так важно втянуть тебя в игру, но на самом деле… наше всеми любимое развлечение придумал вовсе не твой маленький принц. Он его лишь… м-м… как это?.. Усовершенствовал. Развил.
Останавливается недалеко от мокрого от морской воды берега, разворачивает меня к себе лицом и хлопает ладонями по плечам:
— Ты ведь уже знаешь про Костика? М? О его великой и тайной любви к тебе… Да, согласен, противненько всё это, но что было, то было, каждый сходит с ума по своему.
— Я не хочу тебя слушать, — шепчу с отвращением. — Отпусти! Нам с Зоей пора домой!
— Нет, послушай, — настойчиво, а пальцы всё крепче впиваются мне в плечи. — Раз уже ты сама завела этот разговор, я не могу не прояснить ситуацию, солнышко! Было бы так несправедливо, если бы все лавры достались нашему Максюше, ты так не считаешь?.. С какой стати вообще, если игру придумал вовсе не он, а его погибший, лучший друг? О, пусть земелька ему будет пухом.
Что… что он несёт?..
— Костя?
— В точку! — довольно ухмыляется, склоняя голову набок. — Мой дружбинушка Костик в вечер перед собственной смертью нахрюкался в такие сопли, что снял, как Чача отливает за углом какой-то там уличной кафешки. Прям так ХОРОШЕНЬКО снял, понимаешь, о чём я? — Подмигивает. — Прям хрен его на весь экран… крупным планом! Красота-а-а-а!.. Хоть и пошленько немного. Ой, как мы тогда ржали!
— Я не хочу это слушать… не продолжай!
— Ой, да ладно тебе, — гадко посмеивается. — Что ты, член Чачика что ли не видела? Или… не видела?
— Отпусти! — делаю шаг назад, но Оскар вновь притягивает меня к себе и как ни в чём не бывало, продолжает:
— Шутка, казалось бы. Обычная шутка. Костик говном не был, понятное дело, что не стал бы выкладывать в сеть бубенцы нашего друга Чачика, но прикольнуться то надо было, понимаешь? На понт взять.
— На понт меня берёшь?
— Да расслабься Чача… Ой не могу… Аа-а-а… Чёрт, как прекратить ржать?! — Костик пятится назад и смеётся на всю набережную, так что люди оборачиваются.
— Покажи! — Макс выхватывает у Кости мобильный и теперь уже два мальчишеских смеха прокатываются по оживлённой улице.
— Удали! — Только Чаче не до смеха. Едва застегнув ширинку, он бросился на Костика, но так как и сам уже неплохо выпил, пролетел мимо и едва ли не растянулся по свеженькой плитке. — Блин! Костян! Удали!
