— Родители? — но голос Зои звучит беспечно. — Их нет.
— А… Мне жаль.
— Нет. Они не умерли, — почему-то смеётся. — Имею в виду, что не знаю, где они. Папа вроде как нариком был. А мама типа за бугром живёт. Иногда даже бабушке позванивает, и деньги на меня шлёт.
— А с тобой… ну, по телефону…
— Нет. Не говорит.
Неловко стало. А Зоя либо вид делает, что плевать на это всё хотела, либо действительно настолько свыклась с отсутствием родителей, что принимает это как должное.
— Слушай, Лиз, — останавливается перед школьными воротами и вроде бы не замечает, как меня уже вовсю лихорадит. Желудок сводит в такой тугой узел, что начинаю жалеть о тех вкуснейших блинчиках, которые в него упали.
— Это всё, — кивает на мои волосы, — просто потому что… ну… тебе измениться захотелось, да?
— Вроде того, — не думала, что врать Зое будет так сложно. За сегодняшнее утро мы вроде как сблизились, она правда мне нравится. И баба Женя нравится.
— А, ну ладно, — кивает, отводит взгляд и кусает щёку изнутри. — Ну, тогда пошли?
Глубоко вздыхаю и настраиваю себя на лучшее. Подумаешь, всего один день. Завтра снова буду выглядеть нормально. Если не обращать внимание на насмешки и свист, которые уже слышу, то пережить всё это будет гораздо легче.
«Мне все равно. Плевать на них всех. Да, именно так.»
— Багрянова побагровела! — О, думаю эта шутка станет шуткой дня! — Что с тобой?! Что за дичь?!
— Заткнись, Кирилов! — рычит Зоя на Сашу который подпирает задом колонну у крыльца и ржёт во всё горло.
— А у тебя что с губами, Зомби? — тычет пальцем в Зою. — Угля нажралась?
— Не смотри на них слишком долго, а то ширинка треснет, — язвит в ответ Зоя, и друзья Кирилова теперь ржут над ним.
— Постоянно меня цепляет, — Зоя толкает меня локтем в бок. — Запал конкретно.
И что-то ещё говорит, но я не слышу. Я плюхаюсь в собственном воображаемом вакууме, бьюсь о его стены, беззвучно кричу, мысленно убегаю и как можно дальше, затыкаю уши и крепко зажмуриваюсь, лишь бы не слышать… лишь бы не видеть…
Мысленно.
Никто из них не знает, что происходит со мной внутри при всём внешнем спокойствии и безразличии. Никто из них не слышит, как бешено бьётся сердце, как кровь бурными потоками шумит в ушах, а здание школы перед глазами раскачивается из стороны в сторону, как парусник в бушующей океане.
Голоса… будто призрачные, эхом звенят в голове.
— Ты молодец, — голос Зои звучит иначе, и я благодарна ей за поддержку. Теперь понимаю ясно — без неё бы не справилась. Даже до ворот не дошла бы. Даже краску в руки не взяла бы.
Унимаю дрожь, делаю глубокий вдох, поднимаю подбородок и иду по ступеням крыльца. Вышло бы эффектно, если бы какая-то сволочь не подставила подножку, благодаря чему пришлось продемонстрировать насколько короткая на мне юбка и вновь ощутить незабываемую боль в стёсанных вчера ладонях.
Не успеваю взять себя в руки, подавить панику и гордо подняться на ноги, как чья-то изящная кисть с длинными красными ноготками оказывается перед лицом, и будто по команде смех вокруг затихает, становится непривычно тихо, слишком тихо.
— Вставай, — Вероника Светлакова смотрит жестко, в голубых глазах искрится холод. — Ну?
Хватаю её за руку и выпрямляю спину с тяжёлым рюкзаком за плечами.
Боковым зрением замечаю недовольство и даже злость на лице Зои, но Вероника заговаривает раньше её.
— Неплохо, — хмыкает с одобрением. — Тебе идёт красный. Сама цвет выбирала?
— Нет, — вообще без интонации.
— А, ну да, — смешок Вероники звучит с пониманием. — Красный. Интересный выбор.
— Нам пора, — Зоя хватает меня под локоть и тащит мимо Вероники. — Не говори с ней. Она сука, — шипит мне на ухо.
— Знаю, — отвечаю также тихо, но не сдерживаюсь и поворачиваю голову назад, находя на лице Вероники слабую, но вполне доброжелательную улыбку.
А дальше… день проходит так, как следовало ожидать. Насмешки, оригинальные реплики в мой адрес, фырканье девчонок, звонки и эсэмэски от мамы, которую вечером ожидает сюрприз.
За первый урок учитель по химии раз тридцать призывал класс к дисциплине, но в итоге смирился и на последние десять минут убрался куда-то по своим делам, позволив всем продолжить заниматься обсуждением главной темы сегодняшнего дня. То есть меня.
