сразу узнаю песню, под которую должна танцевать на глазах у всей столовой — Lumen «Сид и Ненси». И я отказываюсь это делать.
Никто не понимает, что происходит, но всем определённо нравится хаос в школьной столовой, который организовал для них Макс.
Толкает ногой стул, на котором я сидела, так что тот отлетает в сторону, и протягивает мне руку, кивая на стол, приглашает.
— Я не полезу туда, — качаю головой.
— Давай, Лиза, — подталкивает. — Времени мало. Потряси на столе задницей и задание у тебя в кармане.
— Ты псих!
Народ шумит, смеётся и выглядит так, будто сам директор для них вечеринку-сюрприз организовал. Вижу, как кто-то начинает пританцовывать, кто-то выглядит растерянно, а кто-то уже вовсю наблюдает за тем, что происходит между мной и Яроцким.
Быстро приближаюсь к нему и злобно рычу на ухо:
— И чем ЭТО отличается от того, что на флэшке?
— Чем? — посмеивается в ответ. — Это не позор, Лиза! Всего лишь танец! Всем понравится, вот увидишь!
— Для меня это позор!
— Зависит от того, как станцуешь!
Смотрю в глаза самого настоящего монстра в человеческом обличии и до боли сжимаю кулаки.
— Вылезай из своей скорлупы! — хватает меня за руку и тянет к столу. — Покажи, что умеешь веселиться!
— По-твоему это веселье?! Это — и есть наказание!
— То, что на флэшке — твоё наказание. А это — просто веселье.
Не дожидаясь моей ответной реакции, подхватывает меня на руки и силой толкает на стол, так что только и успеваю, что юбку обтянуть. Выпрямляюсь и вот оно — вся школа смотрит, как Лиза Багрянова, чёрт возьми, «веселится»!
Со всем своим презрением смотрю в лицо этого животного, которое с беспечным видом наблюдает за тем, что со мной делает, слушаю одобрительный свист школьников и чьи-то крики, призывы взрослых немедленно прекратить беспредел. Но никто не станет слушаться. Ведь всем так весело!!!
Кивает. А я… уверена, пожалею ещё об этом, поднимаю руку и показываю Яроцкому средний палец, глядя как в ответ дёргаются его плечи от беззвучного смешка.
Тяжело дышу, лихорадочно оборачиваюсь, и кажется, будто взгляды всех до единого в столовой направлены на меня. Только и ждут повода вгрызться покрепче зубами, посмеяться, сделать меня посмешищем! Как это сделал Макс Яроцкий, который достаёт из кармана маленькую серебристую штучку, показывает мне и подмигивает.
Значит, вот Это всё — не позор?
Вот это — нет! А видео, с помощью которого он мною манипулирует — он самый?!
Я хочу его видеть. Видео! И он покажет мне его, если не хочет, чтобы я вышла из игры и наплевала на все угрозы.
— Давай, Багрянова! — кричит кто-то.
— Тряси булками!
— Да она описается от страха сейчас.
«Ненавижу тебя, Яроцкий!»
И он всё ещё смотрит, когда в следующую секунду на стол забирается Зоя, хватает застывшую меня за руки и, строго глядя в глаза, начинает вилять бёдрами с пластикой самой Бейонсе, что у меня скулы от удивления сводит, а свист в столовой становится таким громким, словно мы не в школе, а на концерте какой-нибудь рок-звезды находимся!
