— Яроцкий! Яроцкий! Урок ещё не закончен! Яроцкий, куда собрался?!
— Паша не лжец! — кричу вдогонку, когда Макс уже переступает порог класса, и его горькая улыбка задевает так сильно, что больше я даже самой себе не верю.
Как и поверить не могу в то, что Макс действительно это сделал — встретил меня у ворот на школьную территорию, эффектным жестом отбросил окурок в сторону, небрежно запустил руки в карманы джинсов и направился к застывшей в недоумении мне.
— Привет, — лениво, с хрипотцой. И улыбка эта… ямочки… Слишком ехидная, не верю ей. Как и ему не верю.
— Эй? — щёлкает перед моим лицом двумя пальцами. — Я здесь. А ты где?
Сложно подобрать слова.
Сложно вообще вспомнить, что такое говорить.
Да я даже дождя не чувствую от которого уже промокнуть успела. Холодного ветра не чувствую.
— Где… где твой мотоцикл? — вопрос, который удаётся задать.
Пожимает плечами с видом «что может быть проще» и усмехается:
— В гараже. Где ещё ему быть?
— В гараже, — повторяю тупо и сама себе киваю.
В гараже.
— Ну ты ведь прокатиться отказалась, — выхватывает у меня рюкзак и забрасывает себе на плечо. — Пошли, прогуляемся, значит.
— Лиза! — голос Паши звучит за спиной и у меня внутри всё корочкой льда покрывается. Не понимаю только почему. Я ведь ничего не сделала. А чувство такое… будто сделала.
— Чача… Ну, привет. А я уже волноваться начал. Вот только, — Макс весело усмехается и смотрит на меня, — мы с Лизой уже уходим. Да, Лиза?
ГЛАВА 17
— Чуваааак, я, кажется, пьян. Чувак, я так пьян…
— Тебя от трёх глотков пива унесло? — смеюсь, переваливаюсь на живот и собираю в кучку остывающий пляжный песок.
— Я пьян любовью, чувааак! — с видом лирического поэта протягивает Костик, делает очки из пальцев, прикладывает к глазам и смотрит на небо. — Ууууу… Они всегда так быстро плыли?
Щурясь, бросаю взгляд на проплывающие над нами, уже окрашенные в розовый, облака и толкаю Костю в плечо.
— Чем ты там пьян? — не могу сдержать смеха. Опять старую песню завёл. Костян — романтик, блин! А я был уверен, что мой лучший друг — нормальный мужик, а не сопля ходячая. На девчонку какую-то залип. Теперь постоянно о ней трещит, не затыкаясь. О тачках, например, вчера разговаривали, и я понятия не имею, как разговор о ТАЧКАХ мог закончиться обсуждением того, какие блин нереально красивые глаза у какой-то там Багряновой. Я даже не помню её! Ну одноклассница вроде… А этот пришелец ещё и обиделся! Даже врезать мне хотел, честное слово, с криком «Не смейся над ней! Ты даже не знаешь, какая она!» Ха… будто Костик знает. Совсем крыша у пацана поехала.
— Опять травишься? — смотрю, как Костик зажимает зубами помятую «Яву». Опять это дерьмо курит. Карманных денег его на месяц лишили, а у деда Костика в кармане ничего лучшего не нашлось. Прям парадокс какой-то: теперь Косте влетит за то, что он избавил дела от пачки отравы.
Ложусь на спину и закидываю руки за голову.
— Скорей бы в школу, — задумчиво протягивает Костик, а я давлюсь от этого вонючего сигаретного дыма.
— Да, — иронично усмехаюсь. — Девятый класс это тебе не навоз у дяди Гены на даче таскать.
— Ни фига ты не понимаешь, Макс! — Опять ворчать начинает. Такой забавный.
Толкает меня в бок, и я вновь смеюсь, глядя на перекошенное от злости и одновременно от обиды лицо этого влюблённого идиота.
— Как она хоть выглядит? Я не помню. Борисова твоя эта.
— Багрянова! — Костик отправляет в меня горсть песка, садится, свешивает руки с колен, делает затяжку и задумчиво смотрит на море. Ну как тут не ржать?
И я ржу! Ржу, пока не получаю в лицо очередной горстью песка.
— Её Лиза зовут. — Удивительно упрямый у меня друг!
