Алексей коллекционировал различные магические предметы, многие из них находились в его музее. Залы защищали мощные колдовские заклятия и обереги. Узоры на полу, неразличимые для людского глаза, складывались в пентаграммы, которые не дали бы ни одной ведьме, ни одному колдуну проникнуть в музей.
А что в итоге? Кубки вынес какой-то сопливый мальчишка, на которого не подействовала самая современная сигнализация! С этим парнем было что-то неладно, и Алексей Бирулин собирался выяснить, что именно. Он прекрасно знал и Ангелину, и Егора. Но Зверев был приемным отцом. А вот кто настоящий – это вопрос на сто миллионов!
Тимофей Зверев точно из Первородных, ведь Ангелина – самая настоящая потомственная ведьма… Но кто истинный отец парня? Чья кровь течет в его жилах?
В этот момент к Бирулину заглянул Валерий Мишланов, тот самый злополучный охранник, который проворонил кубки Черноруковых. Алексей сам не понимал, почему до сих пор не уволил этого никчемного толстяка.
– Ну что еще? – недовольно буркнул Бирулин.
– Интересная новость, – льстиво сказал охранник. С самой ночи ограбления он места себе не находил от чувства вины и постоянно старался угодить разгневанному директору. – Когда пропали кубки Ивана Грозного, мы думали, что детишки отключили все камеры.
– И что с того?
– Несколько камер продолжали работать и фиксировали все происходящее.
– Как такое может быть?!
– Они были подключены к другому источнику питания. И на записи видно кое-что любопытное. Полиции мы это видео не показывали. Сами узнали о нем лишь недавно…
– Не томи! Ближе к делу!
– Я сделал фотографии. – Мишланов выложил на стол директора несколько снимков. – Не знаю, что это… На световые блики не похоже. Той ночью в залах музея стоял полумрак.
На снимках был изображен Тимофей Зверев, тот самый парень, о котором Бирулин думал все последнее время. И на некоторых фотографиях было отчетливо видно, что глаза мальчишки светятся в темноте. А на увеличенных кадрах его глаза оказались совершенно желтыми и с узким вертикальным зрачком, словно у змеи.
– Ты только взгляни на этого красавца! Кто же он на самом деле? – злобно произнес Бирулин. – О, я обязательно это выясню.
– Не сомневаюсь, – подобострастно улыбнулся Мишланов. – Если хотите, я вам помогу.
Серафима Долмацкая вошла в кабинет отца, когда на его столе зазвонил телефон. Платон ласково взглянул на нее и включил громкую связь. У него никогда не было секретов от собственной дочери.
– Слушаю, – произнес он.
– Я помогла тебе, Платон! – донесся из динамика возмущенный голос. Платон тут же узнал голос Кадиши де Лафуэнте. – Ты отыскал Ирму Морозову с моей помощью! И я знаю о том, что случилось в лесу. Так где же обещанная мне награда?
– Ты о кубках? – уточнил Платон. – Прости, дорогая, но их больше нет. Я попросил друзей, они расплавили их в сталеплавильной печи одного из городских заводов.
– Подлый негодяй! – вскричала жрица вуду. – Ты меня обманул!
– Ты прекрасно знаешь, какую опасность представляли собой эти кубки.
– Грош цена твоему слову, Барон!
– С моей стороны было бы преступлением отдать тебе кубки, жрица. Королевский Зодиак никогда бы мне этого не простил.
– Раньше ты не был таким щепетильным, Платон Долмацкий! Мне нужны кубки Черноруковых.
– Могу я предложить тебе взамен что-то другое?
– Мы не на рынке, Барон, и торг здесь неуместен. Ты обманул меня и еще пожалеешь об этом! Пусть не сейчас, не в ближайшее время, но я этого тебе не забуду. Расплата обязательно последует.
Разгневанная Кадиша бросила трубку. Барон устало вздохнул и выключил телефон.
– Ты не боишься ее? – осторожно спросила Серафима.
– Мне много раз угрожали, но никто еще не осмелился претворить свои угрозы в жизнь. Они знают, что с нами шутки плохи.
– Как считаешь, может, мне тоже поступить в академию «Пандемониум»? – спросила вдруг Серафима.
– К чему тебе это, милая? – удивился Платон.
– В свете последних событий… Просто чтобы обезопасить себя.
– Последние события показали, что и в «Пандемониуме» никто не застрахован от неприятностей. Лучше я буду держать тебя рядом с собой. Если что, я сумею защитить свою девочку от происков Огненных волков и их повелителя.
