– Спрашивайте сколько вам угодно, сэр! Только не меня, а сержанта Нарсдейла, эксперта-баллистика.
– Я так и сделаю! – пообещал Чарлз. – Но если это правда, вам не позавидуешь. Таким оружием здесь владеет чуть ли не каждый, в том числе я сам. Это было первое ружье, подаренное мне отцом. Я стрелял из него по кроликам.
– Вы до сих пор им пользуетесь, сэр?
– В последнее время перестал: ложа коротковата. Когда я был мал, отец специально переделал его для меня. Теперь даже не знаю, где оно лежит.
– Не знаете, где лежит? – удивилась Абби.
– Вы меня осуждаете? – Он улыбнулся. – То ли в чулане, то ли в оружейной комнате. Если мать не отправила его на чердак вместе с игрушечными рельсами.
– Как вы не понимаете? – воскликнула Абби, сверкнув глазами. – Его могли украсть!
– Глупости! Это сколько нужно терпения, чтобы найти в доме ружье? Все, нам надо торопиться!
– А мне эта версия приглянулась, – заметил Гэвин. – Она возвращает нас к Мэвис Уорренби, которую я заподозрил первой. Сколько я ни старался, мне никак не удается поверить в столь вопиющую безгрешность… Видели бы вы ее сегодня утром на выходе из церкви! Храбрая малышка, не согнувшаяся под тяжестью страшного горя… Школьное ружьишко пришлось бы ей в самый раз. Поспешу-ка я домой, надо поработать над новой версией.
– Желаю удачи! – произнес Хемингуэй. – Только ответьте перед уходом: у вас, как и у мистера Хасуэлла, тоже есть винтовка калибра 0,22?
– Точно не знаю, но склоняюсь к утвердительному ответу. Сам я не стрелок, а вот у моего братца было спортивное огнестрельное оружие. Не желаете проверить?
– Благодарю вас, сэр, непременно проверю, – пообещал Хемингуэй, вставая. – Удостовериться нелишне, сейчас для этого самое время. Вы двое, – обратился он к своим подчиненным, – ждите здесь. Я мигом. Вы ведь живете где-то неподалеку, сэр?
– В сотне ярдов отсюда, – ответил Гэвин, неуклюже поднимаясь с кресла.
На улице, простившись с Чарлзом и Абби, старший инспектор избрал умеренный темп ходьбы, за что удостоился упрека.
– Учтите, при всей нелепости походки я все же не передвигаюсь со скоростью улитки! – обиженно заявил Гэвин.
– Тем лучше, сэр, – сказал Хемингуэй. – Память о войне?
– Я не воевал. Просто одна нога с рождения короче другой.
– Не повезло.
– Отчего же? Уверен, в армии я был бы чужаком. При этом в седле я сижу не хуже любого другого, а поскольку охота – единственный вид спорта, к которому у меня есть склонность, вам лучше приберечь ваше сочувствие, даже молчаливое.
– Вы – заядлый охотник, сэр?
– Нет, мне это не по карману. Охотник должен хорошо выглядеть, гарцевать на лошади, метко стрелять. Когда-то я был неплох, но те времена канули в прошлое.
– Ваш брат не охотился?
– Страшный был зануда! Гулял в лесу, наблюдал за привычками одних птах и палил по другим.
– Почему он покончил с собой?
– Я же говорил: из-за меня. Умирая, так мне и сказал, а словам умирающего положено верить.
– Лично я на них не полагался бы, не те обстоятельства. Мой опыт подсказывает, что предсмертные послания самоубийц лучше отправлять в огонь, потому что они делают несчастными людей, многие из которых этого не заслуживают.
– Неужели? Я тогда сильно на него обиделся: это как отпустить грязную шутку и выйти вон, не дождавшись ответа. А мы тем временем добрались до моего отчего дома. Добро пожаловать!
Старший инспектор толкнул калитку в глухом заборе и остановился, засмотревшись на изящную постройку.
– Нравится? – спросил Гэвин.
– Да, сэр. А вам?
– Эстетически – очень. В смысле сантиментов – немного, а в практическом разрезе – ничуть. Сантехника дряхлая, но ремонт, даже если бы я мог им заняться, все погубил бы. По-хорошему, здесь требуются минимум трое слуг. А у меня одна старуха да садовник, он же конюх и на все руки мастер. – Гэвин дошел по утыканной флажками тропинке к входной двери и открыл ее. – Комната, где мой братец хранил, среди прочего, оружие, находится сзади. – Он прохромал мимо красивой лестницы к вращающейся двери, обитой изъеденным молью сукном. – Рядом кухня. – Открыв дверь, Гэвин поманил за собой старшего инспектора. – Мерзкий чулан! Навсегда провонял псиной. Здесь дрыхли спаниели брата. Мерзкая парочка! Только и могли, что лизаться, ни такта, ни предпочтений. Оружие вон там. – Он приблизился к застекленному шкафу и открыл дверцу. – Целый арсенал! Сохранилась даже парочка отцовских ружей с ударниками. Думаю, ружье калибра 0,22 у Уолтера тоже имелось. Нашел! Забирайте и делайте с ним что хотите. – Гэвин вынул ружье из футляра, но не отдал его Хемингуэю. – Вот я и дал маху! – усмехнулся он. – Насажал на ружье своих отпечатков. Умно, ничего не скажешь!
– Не очень-то умно, – возразил старший инспектор. – Сдается мне, на ружье, которое я ищу, никаких отпечатков не будет. Можно мне взять его на
