– Что заставило вас это вспомнить?
– Когда у меня нашлось время подумать, прокрутить в голове свои действия после возвращения домой в субботу… – Она осеклась и так крепко стиснула пальцы, что побелели костяшки.
Хемингуэй покачал головой:
– Не следовало утаивать это от сержанта, когда он явился сегодня утром за ружьем вашего мужа.
– Поднимитесь наверх и убедитесь!
– Я не подвергаю сомнению ваши слова, – сказал Хемингуэй и виновато уточнил: – Насчет того, что с вашего чердака виден заливной луг…
Оба помолчали.
– Послушайте! – решительно произнесла Делия Линдейл. – Точно вам говорю, вы теряете время зря. Мы были едва знакомы с Уорренби и ничего не можем вам рассказать! Почему бы вам не спросить мистера Эйнстейбла, что он делал в субботу, простившись с моим мужем? Почему он не уехал домой на машине, с женой? Почему решил вдруг побывать на своих посадках? Но нет, Эйнстейблы живут здесь уже не одну сотню лет, поэтому они вне подозрений! Как и Гэвин Пленмеллер. Лучше бы выяснили, чем занимался он, а не донимали меня! Разве это не мог быть он? Он не выносил Уорренби! Спросите мисс Паттердейл, она подтвердит, что Пленмеллер говорил: надо что-то предпринять, чтобы от него избавиться! Я стояла с ней рядом, когда он это сказал на коктейле у Эйнстейблов в прошлом месяце. Мистер Клиберн тоже там находился. И Уорренби с племянницей. Помню, как все твердили: удивительно, что сквайр их пригласил! Знал ведь, что соседи враждуют с Уорренби – и все равно позвал!
– Зачем он это сделал? – поинтересовался Хемингуэй.
– Наверное, потому, что Уорренби был прохвостом. На таких Эйнстейблы привыкли смотреть сверху вниз. Уверяю вас, они не позвали бы в Олд-плейс первого встречного. Миссис Эйнстейбл и меня не пригласила бы, если бы не просьба мисс Паттердейл. Тогда она снизошла… Не хочу ни на кого бросать тень подозрения, но разве Уорренби не держал сквайра в кулаке? После того как Уорренби убили, я долго размышляла, кому могло понадобиться застрелить его, вспоминала разные мелкие эпизоды, которым раньше не придавала значения.
– Какие, например?
– Хотя бы вот это… Эйнстейбл пытался уговорить моего мужа поддержать Уорренби на выборах юриста Речного комитета. Не пойму, какая разница, кто им стал бы, но на Уорренби настаивал один сквайр. Теперь, когда все позади, я удивляюсь, зачем сквайру понадобился именно он, а не Драйбек. Ведь Драйбек – его поверенный и старый друг – тоже хочет это место…
Уверенные шаги в коридоре заставили ее прерваться и оглянуться на дверь. Вошел хмурый Кенелм Линдейл в старых серых штанах и распахнутой цветастой рубахе. Он был разгорячен и явно недоволен.
– Полиция? – резко спросил он.
– Старший инспектор Скотленд-Ярда, – объяснила его жена. – Я сказала, что нам нечем ему помочь.
Линдейл достал из кармана штанов носовой платок и вытер лицо и затылок.
– Хорошо, – сказал он, глядя на Хемингуэя. – Что вы хотите узнать? Мы приступили к сенокосу, поэтому буду рад, если вы сразу перейдете к делу.
– Нужно просто проверить ваши показания, сэр, – соврал Хемингуэй. – Итак, вы говорили, что покинули теннисную площадку примерно в семь десять?
– Плюс-минус несколько минут, точнее не скажу. Я ушел вместе с мистером Эйнстейблом через садовую калитку. Возможно, он лучше знает время, я его не спрашивал.
– Когда вы расстались с мистером Эйнстейблом, сэр?
– Через пару минут. Он свернул к своим новым посадкам, они тянутся прямо за «Кедрами», а я двинулся дальше. Вы увидите, что одна моя калитка открывается на дорогу напротив тропы, ведущей к деревне. Это ярдах в ста отсюда по дороге. Я вошел в эту калитку и отправился смотреть, как мои работники справляются с заданием на заливном лугу. Дома я был к половине восьмого, точно знаю, потому что посмотрел на часы в коридоре.
– Я думала, ты взглянул на свои часы, дорогой, – заметила его жена. – Те, дедушкины, часы спешили на десять минут, сегодня я их подвела. Извини, надо было сказать тебе раньше, я не знала, что ты ориентировался по ним.
Муж подошел к камину, выбрал трубку из коллекции на полке и снял крышку со старомодного кувшина с табаком. Пока он набивал трубку, морщина у него на лбу становилась все глубже.
– Вряд они так сильно спешили, Делия, – промолвил мистер Линдейл. – Я не мог побывать на лугу и вернуться уже к семи двадцати.
– Конечно, нет. Потому я и подумала, что ты ушел из «Кедров» раньше семи десяти. Время так обманчиво, тем более когда нет особых причин смотреть на часы.
– Вы не обратили внимания, который был час, когда увидели мистера Линдейла на лугу, мадам? – спросил Хемингуэй, глядя не на нее, а на ее мужа.
– Помнишь, Кенелм, я тебе говорила, что заметила тебя из окна чердака?
Линдейл был раздражен, но не подал виду. Обняв Делию за плечи, он слегка стиснул ее.
– Глупышка! Не пытайся обмануть полицию, а то угодишь в сообщницы, верно, старший инспектор?
