Глава 12
Вернувшись в Лондон в десятом часу вечера, старший инспектор направился в Скотленд-Ярд и застал в кабинете терпеливо ожидающего его инспектора Гранта. Тот сидел за столом и изучал какое-то дело. При появлении шефа он встал и закрыл папку.
– Так и знал, что вы сюда заглянете! – сказал он.
– То же самое я хотел сказать вам, Сэнди. – Хемингуэй повесил на вешалку шляпу и пальто. – Ценю вашу добросовестность. Есть что-нибудь для меня?
– Боюсь, немного. Недавно звонил Кэтеркотт, спрашивал, продолжать обыск или нет. Они все-таки нашли в самом неожиданном месте сейф и долго возились, прежде чем он открылся. Внутри было двести-триста фунтов банкнотами, немного ценных бумаг и ни грана «снега». Никаких следов, что он хранился там раньше. Столько трудиться, потом выбиваться из сил, вскрывая чертов сейф, – и ни малейшего удовлетворения! Понятно, что он в бешенстве! Еще сержант Кринглфорд нашел в столе секретный ящик. Можете не сомневаться, они и его сумели открыть!
– Вы велели ему продолжать? – усмехнулся Хемингуэй.
– Да, скрепя сердце. Но если Сэтону-Кэрью было что прятать, то почему не в сейфе?
– Не знаю. Логично, казалось бы, но старый Дарлистон не зря предупреждал, что клиент у нас исключительно скользкий. Остроумно, ничего не скажешь: завести секретный сейф только для того, чтобы сбить со следа Кэтеркотта со всей сворой! Двести-триста фунтов, говорите? Сдается мне, Кэтеркотт так старательно вынюхивал наркотики, что не почуял крысу. Я бы на его месте не оплошал. Зачем держать дома такие деньжищи? Чтобы сбежать, если мы пожалуем к нему среди ночи?
– Иметь под рукой деньги – не преступление, – заметил инспектор.
– Разумеется. Например, когда владеешь крупным поместьем, иногда приходится класть в сейф много наличных, чтобы расплачиваться с работниками. Но если вы объясните, зачем понадобилась пачка банкнот в городской квартирке, то я буду вам признателен! Между прочим, вы обратили внимание на рассказ мисс Бертли про скандал, который закатила ее хозяйка из-за забытого в туалете полотенца? Вы проверили, с чего бы это?
– Не получилось. Надо было спрашивать старшую горничную, но она уже два дня как слегла с гриппом. Не мог же я ломиться к ней в спальню!
– Вы правы, деликатность прежде всего. Недопустимо, чтобы наши сотрудники бросили на себя малейшую тень!
– Я мог бы заразиться от нее гриппом, – сурово произнес инспектор Грант. – Ни за что не стал бы так рисковать!
– Ничего страшного, – успокоил Хемингуэй. – Проверить не мешало бы, но риск компрометации велик. Когда люди друг друга чернят почем зря, нам не пристало попадаться на удочку. Другое дело, что с миссис Хаддингтон связано слишком много необъяснимого. Будь я в силах поверить, что дама, в которой, на мой взгляд, не больше страсти, чем в мороженой треске, способна убить близкого друга за то, что тот волочился за ее дочерью, сидеть бы ей в кутузке!
Инспектор Грант давно раскусил своего шефа, но от этих слов изумленно разинул рот, а потом пробормотал по-гэльски:
– А улики? Вы шутите?
– Уверен, – сурово изрек Хемингуэй, – что, бомбардируя меня своим несносным гэльским, вы просто издеваетесь, зная, что я ни слова не пойму! Берегитесь, вот возьму и овладею этим языком. Тогда вам будет грозить разжалование, милый мой! Нет никаких улик – хотя еще вопрос, что называть уликами! – против любого из них, в том-то и беда! Взять хотя бы старшую Хаддингтон: тем вечером у Сэтона-Кэрью вышла с ней размолвка…
– Как и у мисс Бертли.
– Да. Не воображайте, будто я вычеркнул ее из списка подозреваемых! Но это еще не значит, что у нее был мотив удавить его.
– Может, она боялась, что он скажет Харту, что она сидела в тюрьме?
– Не исключено. Но что выигрывал сам наш клиент, выбалтывая Ужасному Тимоти ее секрет?
– Не знаю, – вздохнул Грант.
– Так и со всеми остальными. Иначе пришлось бы согласиться, что у нее были основания разделаться с кучей народу. Если на то пошло, то наушничать Ужасному Тимоти скорее стала бы сама миссис Хаддингтон. Он – неплохой кандидат в мужья для ее дочери, очень даже неплохой! Его папаша был состоятельным человеком, да еще и баронетом. Отвлечемся на время от злополучной Бертли. Чем мы располагаем против каменной матроны? Ну, повздорила с Сэтоном-Кэрью. Известно, что тот был ее любовником. Почти нет сомнений – он ухлестывал за ее дочерью. Она знала, что в тот вечер он ждал звонка, даже время, когда позвонят. Имела возможность совершить убийство. Ее показания некому подтвердить. Знаете, чем больше я об этом думаю, тем больше убеждаюсь, что по ней плачут наручники.
– А как же остальные? Взять хоть молодого Баттеруика…
– Потому-то она и на свободе. Вы видели его сегодня?
– Да, но ума не приложу, как с ним поступить! Ясно, что он опасается за свою жизнь. То рыдает, то вдруг начинает бушевать, того и гляди, сам кого- нибудь лишит жизни! Я осторожно намекнул ему, что, если верить миссис Хаддингтон, он бывал в ее доме всего дважды, и то по случаю больших приемов, когда вряд ли мог услышать телефонный звонок. Баттеруик побледнел, и я испугался, что он хлопнется в обморок. Мол, однажды, ужиная у Хаддингтонов, он слышал звонок. Спросите у миссис Хаддингтон, говорит, зачем она нас обманывает. Мы дураки, если считаем, что он способен на убийство друга. Об этом
