– Тем не менее мне нужен ее адрес, сэр.
– Полагаю, вы сможете обойтись без него.
– Должен ли я понимать это как отказ его раскрыть, сэр, или он вам неизвестен?
– Первое, – спокойно промолвил Паултон. – Вы уже допросили мою жену – теряюсь в догадках, по какому поводу! – и она больше не желает, чтобы ее беспокоили.
– Без сомнения, сэр, но…
– Сам я тоже этого не желаю, – добавил Паултон. – Если бы существовала хотя бы отдаленная вероятность ее участия в убийстве, то все было бы иначе, и я ни минуты не утаивал бы от вас ее адрес. Но ситуация такова, что я считаю себя вправе отказаться раскрыть его вам.
– Сэр, никто не имеет права препятствовать представителю закона, находящемуся при исполнении служебных обязанностей, – отчеканил Хемингуэй.
– Я и не препятствую. То, что моей жены нет дома, как-то вам мешает, старший инспектор?
– Мне необходимо задать леди Нест кое-какие вопросы.
– Очень жаль… Наверное, на ваши вопросы смогу ответить я?
– Я предпочел бы задать их ее светлости.
– Сожалею, старший инспектор, я не могу позволить вам увидеться с ней. Ради экономии времени и во избежание дальнейшего спора скажу вам, что леди Нест нездоровится, и это не позволяет ей кого-либо принимать.
– Грустно слышать, сэр. Внезапный недуг?
– Нет. Несколько недель моя жена находилась на грани нервного срыва. Несчастье на Чарлз-стрит ускорило наступление кризиса. Удивлен, если вы сами не увидели вчера, как сильно ей было не по себе.
– Разумеется, я заметил, что ее светлость сама не своя, – мрачно подтвердил Хемингуэй.
– Странно было бы услышать иное. Ее нервы всегда на пределе. Леди Нест легко вывести из равновесия. С некоторых пор она страдает неврастенией.
– У меня создалось иное мнение, сэр.
Паултон усмехнулся:
– Вы по совместительству врач, старший инспектор?
– Нет, сэр, просто служу в полиции. Работа учит распознавать кое-какие симптомы.
– Неужели? Как загадочно! Хотя в болезни моей жены, как и в ее местонахождении, никакой загадки нет. Спешу сообщить вам, что она в частной лечебнице, и лечащий врач даже мне запретил навещать ее минимум неделю. – Он выдержал паузу. – В случае сомнений я бы советовал…
– Никаких сомнений, мистер Паултон. Охотно верю, что леди Нест находится в лечебнице и ей запрещены визиты. Благодаря этому у меня есть возможность беседовать с вами откровеннее, чем если бы меня сначала допустили к ней. То, что я скажу, вряд ли станет для вас неожиданностью. Во время нашего вчерашнего разговора с ее светлостью нам с инспектором Грантом, имеющим немалый опыт в подобных делах, стало ясно, что она употребляет наркотические средства.
– Полагаю, она принимает больше фенацетина, чем это необходимо для ее здоровья. Да, еще валерьяна – хотя излишне объяснять, что то и другое ей прописали.
– Нет, сэр, препараты иного рода. Мы называем их «белыми»: кокаин, героин, морфий. В случае вашей супруги – кокаин.
Паултон машинально вертел в руках карандаш. Теперь он положил его и сказал ледяным тоном:
– Скверное предположение, старший инспектор!
– Поверьте, сэр, я никому не стал бы предъявлять подобное обвинение без веских оснований.
– Вы пожалеете, что выдвигаете против ее светлости это обвинение!
– Да, если оно окажется ложным. А теперь я открою вам, сэр, что в квартире Сэтона-Кэрью обнаружено большое количество кокаина.
На невозмутимом лице собеседника не появилось признаков удивления или тревоги. Он лишь нахмурился.
– Вот оно что! Я был недостаточно знаком с ним, чтобы судить, можно ли этого ожидать. Уверен, моя жена ничего не знала. Вы как будто считаете их близкими друзьями, но они ими не являлись. Это превратное мнение вместе с нервозностью ее светлости привело вас к заключению, будто Сэтон-Кэрью снабжал ее наркотиками. Дальнейшее понятно: будь это так, у меня возникал понятный мотив задушить его. Добавлю, что ввиду сделанной в его доме находки я симпатизирую тому, кто его задушил! Но это так, к слову. Я не возражаю против обыска в моем доме. Рекомендую также позвонить лечащему врачу моей супруги. Вы уже его встречали: это Теодор Уэструтер. Пусть он объяснит вам причину нездоровья моей жены. А теперь, поскольку я почти уверен, что в связи с фантастичностью ваших предположений вы не обзавелись ордером на мой арест, вынужден просить вас удалиться. Я очень занят и не имею ни времени, ни желания слушать полицейские версии, тем более близкие к оскорблению! Всего доброго, джентльмены!
На тротуаре перед зданием инспектор вытер вспотевший лоб.
