—?Да, милая, очень похоже, что ударилась. Причём головой и давно…
Подошёл, потряс за плечо, попытался извлечь из-за дивана — фиг там. Сидит, забившись, только глаза сверкают. Да что это такое, блин?
—?Криспи, что случилось? — молчит.
Она и так-то не особо чтоб разговорчивая. Несмотря на все усилия Мелкой, которой очень нравится учить большую тётю, слов, может, с десяток выучила. Да и те предпочитает заменять жестами. Но понимает, кажется, всё, так что я жду прорыва — она довольно сильно очеловечилась в тот короткий срок, что живёт с нами.
—?Куда нож делся? — рискнул я.
Криспи мелко затряслась, но всё же выдавила из себя шёпотом:
—?Третья…
—?Так, стоп… — я задумался. — Здесь была Третья?
Криспи едва заметно кивнула.
—?Она взяла нож?
—?Нож! Нож! Нож! — снова затряслась и забормотала Криспи.
Вероятно, это положительный ответ.
—?Она тебя напугала? — нет ответа, но и вопрос, в общем, риторический. Видно же, что ещё как напугала.
—?Она взяла что-то ещё? Кроме ножа?
—?Еда! — пискнула Криспи.
—?Еду взяла? — кивок.
А день перестаёт быть томным. Значит, когда мы отсюда уехали, Третья, сбежавшая после убийства Карлоса куда-то в поля и благополучно нами в суете забытая, вернулась сюда. После чего взяла нож, еду, бог весть что там ещё, напугала Криспи до усёру и снова удалилась. И это совершенно меняет весь расклад, потому что раньше я предполагал, что это убийство было совершенно спонтанным и даже, возможно, неосознанным. Как мне рассказал потом Андрей, Карлос её несколько раз пытался уестествить, как Бритни, она не давалась, он настаивал, и чем там дело кончилось — неясно. Андрею пришлось даже вмешаться тогда и запретить ему эти домогательства. Что, кстати, не означает, что он их прекратил. Что взять с безответной заторможенной дурочки? Так что я списывал произошедшее на сочетание стресса и застарелой обиды. Взяла и ткнула чем смогла, а что ножом и точно в сердце — так совпало. Испугалась, убежала… Я ожидал, что она вернётся, как проголодается. Но не ожидал, что вот так. Теперь, припоминая события, мне уже не кажется, что убийство было спонтанным актом не отдающей себе отчёта в происходящем дурочки. Особенно то, как ловко она толкнула на Карлоса несчастного Дрища. Да и сам удар, если вдуматься, был нанесён с изрядной сноровкой — рукоятка этого хирургического ножа не очень-то приспособлена для колющего удара, и сам он не очень длинный… Это надо очень правильно её держать и очень точно бить…
От этой мысли я аж вздрогнул. Конечно, можно предположить, что просто вот так совпало — нож, точный удар… Лежала бы вместо ножа вилка — ткнула бы вилкой в жопу и вся эта история закончилась бы совсем по-другому. Но я всегда склонен предполагать худшее, а значит вполне вероятно, что у меня тут бегает по кустам чокнутая убийца-живопыр с совершенно непонятными мотивами и неизвестной степенью адекватности. Это именно то, что мне нужно для полного счастья. Очень поспособствует, когда я буду уговаривать жену сюда вернуться. Да и буду ли я теперь уговаривать, вот в вопрос? И кстати — что она ещё утащила? А если…
Я метнулся в левое крыло, которое, за отсутствием пола и видимой пользы использовалось у нас как склад всякого барахла. Вскоре вздохнул с большим облегчением — винтовка и пистолет, оставшиеся от Карлоса, лежали на месте. Я их сразу ненавязчиво прибрал с глаз долой, решив, что запас карман не тянет. Стрелял я в своей жизни только из автомата в армии и из дробовика по тарелочкам на стенде, так что пистолетчик из меня был такой же никакой, как и снайпер. Но пусть лежит, жрать, поди, не просит. Никто, кажется, на карлосово наследство не претендовал, или забыли в суете — в общем, так и осталось у меня. Как представлю, что Третья упёрла бы огнестрел — так и обольюсь холодным потом. Хотя и с ножом она меня тоже не радует…
Отсутствовало какое-то количество консервов — я не мог сказать точно, какое, потому что не помнил, сколько их было. Крупа и макароны — вообще без понятия, разве что у жены они на учёте были. Не нашёл одного спальника, но по его поводу тоже не было уверенности — может, его в процессе кровью уделали и выбросили потом. Кажется, исчез небольшой «фискарсовский» топорик и определённо не хватало котелка-кана. Ну и всякое ещё могло по мелочи пропасть, но в процессе перемещения хлама между гаражом и башней я давно запутался, что у меня тут, что там, а что вообще в деревне.
Это уже точно не спонтанные действия. А значит, Третью мы очень сильно недооценивали. Держали за безмозглую беспомощную аутистку, которую только-только стало не нужно кормить с ложечки, а она чуть ли киллер-диверсант-спецназ. Или я зря нагнетаю? Не-а, не зря… Если консервы ещё можно было бы списать на слепое подражательство — она не раз видела, что мы из них еду добываем, — нож, допустим, взяла, чтобы открывать консервы… Но котелок и топорик можно было утащить, только осознавая свои действия и планируя переход к партизанской жизни. А против кого тут партизанить? Кого, так сказать, под откос пущать? Кроме меня-то и некого…
Взял пистолет, вытащил из лёгкой открытой кобуры, с сомнением покрутил в руках… Он был большой, блестящий и весьма тяжёлый. Внешне смахивал, пожалуй, на ТТ. Чёрт, где у него предохранитель-то? То есть, какая из этих двух хреновинок — предохранитель? Нажал на круглую рифлёную —
