реалистично только на расстоянии.
– Умно! Значит, ты не против моих поцелуев?
– А ты? – выдыхаю в лицо Игорю.
– Погнали, – хватает со стула куртку и бежит к выходу он.
– Подожди!
Догоняю его уже на улице.
– Давай вернемся в дом. Я еще не готова…
– Оставь все как есть, – Игорь выходит со двора, – переделывать некогда. Мотоцикла больше нет, поэтому придется идти пешком. Уже десять минут шестого. Нам повезет, если контора не закроется раньше.
– Игорь!
– Ну что еще? – оборачивается он.
– Не знаю, – качаю головой. – Грим – это моя работа. На сцену я не выходила. Как быть дальше?
– Ты же сама продумала план: придешь в приемную, скажешь, что потеряла бумаги…
– Вдруг мне не поверят?
– Это еще почему? Тебе на вид лет шестьдесят, не меньше.
– Спасибо, – оглядываюсь, чтобы удостовериться, что меня никто не узнает. – А как насчет голоса? Разговариваю я как молодая, и жесты у нас с Ольгой Семеновной не похожи.
– Ну не знаю. Представь, что ты старая и больная. У тебя то спина болит, то ноги ломит…
– То хвост отваливается, – заканчиваю я за Игоря. – Знаешь, а ты прав!
– Да, «Трое из Простоквашино» – великий мультик.
– Когда в ларьке мне пришлось разговаривать с продавщицей, я представила себя Ирой. У меня даже получилось скопировать ее жесты и интонации, хотя раньше я не пробовала никого пародировать.
– Когда это ты заходила в ларек?
– Не важно. Давай быстрее, – на этот раз я подгоняю Игоря, – а то контора закроется.
Мы под ручку с «внучком» приходим по адресу, напечатанному на квитанции. Вывеска из зеленого пластика с золотыми буквами «Адвокат» прибита над обшарпанной деревянной дверью. Само здание скорее отпугивает, чем внушает доверие: побуревшие от сырости деревянные стены, низкая накренившаяся крыша. На соседнем участке раздается кукареканье. Я озираюсь по сторонам.
– Наверно, мы ошиблись. Сомневаюсь, чтобы моя свекровь обратилась к адвокату в такой конторе.
– Адрес совпадает, фамилия юриста Мирченко. Вот, держи.
Игорь протягивает мне квитанцию и достает из кармана кожаную книжечку.
– Это что?
– Паспорт, на случай, если попросят показать документы.
– Ты украл паспорт Ольги Семеновны?!
– Постарайся им не светить, – кивает Игорь. – Все-таки, вы со свекровью не очень похожи.
– Договорились, воспользуюсь только при крайней необходимости.
Я улыбаюсь Игорю и, спрятав документ в нагрудный карман, бегу к двери. На крыльце вспоминаю, что мне уже за шестьдесят и перехожу на шаг. Внутри меня поджидают никогда не крашенные деревянные полы и запах затхлости. Входная дверь захлопывается, и я бреду в полумраке, ориентируясь на пробивающийся из-под внутренней двери электрический свет. Чтобы не споткнуться, мне приходится идти медленно, шаркая огромными ботинками по полу. Звук старческих шагов подготавливает находящихся в приемной к моему появлению.
Скрючившись в поисках ручки, я открываю дверь и переступаю порог. За столом, возле окна, сидит женщина лет сорока пяти с коротко стриженными фиолетовыми волосами, а рядом, на диване, головой к входу, лежит молодой мужчина. Растянувшись во весь рост, он почти умещается на двухместном диване. Оба смотрят телевизор и даже не оборачиваются в мою сторону. Интересно, что бы в таком случае сделала свекровь? Развернулась и ушла? Видно, я плохо ее знаю, раз она все-таки обратилась в эту контору и даже оплатила услуги адвоката.
– Добрый день, – приподняв уголки бровей, от чего на лбу должны проступить морщины, а лицо принять обычное осуждающее выражение Ольги Семеновны, говорю я. – Две недели назад я обращалась к Мирченко.
– Адвокат свободен, – кивает на мужчину секретарша.
Он нехотя поднимает голову и, бросив на меня короткий взгляд, поворачивается обратно к телевизору.
– Мне нужен не адвокат, – возмущаюсь хорошо поставленным голосом свекрови, – а копии подготовленных документов. У меня пропали оригиналы, теперь придется заново заверять у нотариуса.
