Герман услышал шорох за спиной и оглянулся, ожидая увидеть Захара. Но вместо смотрителя в фонарную поднялся юнец лет двадцати с изъеденным язвами лицом.
— А ты кто? — в первый момент Герман лишь удивился. Но тут юнец поднял на него глаза — мутные, словно в них клубился густой туман, и осклабил в неприятной усмешке обкусанные губы. Ветер подхватил гнилостный запах и швырнул его в лицо Герману. Юнец протянул к нему руку — высохшую и почерневшую, как ветка сгнившего дерева, и мужчина невольно отпрянул:
— Ах ты ж тварь!
Без всякого сожаления он сгреб существо и с силой толкнул его в люк. Раздался грохот скатывающегося по лестнице тела, но на бетонный пол оно свалилось с глухим стуком, словно мешок с мукой. Настолько быстро, насколько мог, Герман спустился в маячную комнату. Когда подошвы его ботинок коснулись пола, рядом с лестницей зашевелилась сброшенная им тварь. Неуклюже, будто управляя не своим телом, юнец подтянул к груди ноги, взмахнул руками, желая найти в воздухе опору, а затем завозил ладонями по бетону, пытаясь сесть. Герман не стал дожидаться, когда существо окончательно придет в себя, и бросился к ведущему вниз серпантину. На первой же площадке он нос к носу столкнулся с худой женщиной. Та, увидев его, заулыбалась и раскинула руки, будто для объятия, загораживая ему узкий проход. И если с юнцом сомнений не возникло, то, увидев перед собой не просто представительницу слабого пола, а еще и настоящую владелицу дома, именно с ней на протяжении многих лет имели дело они с Викой, Герман на мгновение забыл, что она — одна из них. И за это промедление тут же поплатился. Женщина с кошачьим шипением бросилась на него и, вцепившись ногтями ему в лицо, едва не разворотила щеку от виска до подбородка. Герман обхватил худое, словно высохшее тело, и попытался оторвать его от себя. Но не тут-то и было. Женщина уже успела схватить его за шею и с неприсущей ее тощим рукам силой сжать ему горло. От нее смердило, как от тухлого мяса. Чувствуя, что задыхается, Герман сделал рывок и перегнулся через перила так, что женщина повисла над пустотой. В первое мгновение она лишь крепче сжала его за шею. У Германа потемнело в глазах. Но неожиданно хватка ослабла. Мужчина воспользовался моментом и расцепил руки твари, а затем с силой толкнул ее. Женщина упала с коротким криком, но после удара о нижнюю площадку, который наверняка стоил бы нормальному человеку жизни, встала на четвереньки. Из плеча у нее торчал обломок кости, из разбитого виска сочилась кровь, окрашивая выбеленные волосы в темно-красный цвет. Но, похоже, боли женщина не чувствовала. Задрав вверх лицо, она, глядя на Германа снизу вверх, плотоядно облизала губы. Его замутило. Натыкаясь на стены, глухо кашляя и растирая горло, он, рискуя оступиться, побежал по лестнице вниз. Женщина тем временем уже поднялась и зашипела, как попавшая на раскаленную сковороду вода. Пробегая мимо нее, Герман с силой толкнул тварь, впечатав ее в перила. В нос ему вновь ударила вонь. Женщина протянула костлявую руку, но на этот раз растопыренные пальцы лишь мазнули в воздухе. А затем она вдруг потеряла к нему интерес и, вскарабкавшись на перила, поползла по ним наверх. Платье задралось, обнажив худосочный зад, но это ее не волновало.
— Мерзость какая, — выругался Герман, перепрыгивая через ступени и боясь не того, что больная нога неожиданно подогнется, а того, что твари добрались до Алины. Где Захар? Услышал шум и спустился? Что с ним сделали эти двое? И двое ли их?
Увидев закрытую дверь в комнату к Алине и, не услышав за нею тревожного шума, Герман с облегчением выдохнул. Не церемонясь, он ворвался в помещение. В свете звезд, с любопытством заглядывающих в узкое окно, он увидел, что Алина спит, уютно свернувшись калачиком и по-детски спрятав обе ладони под щекой. Будить ее было жаль, но ничего другого не оставалось.
— Алина, просыпайся! Немедленно! — выкрикнул он и метнулся к себе за курткой, во внутреннем кармане которой лежали ключи от машины. Девушка, надо отдать ей должное, за это время не просто проснулась, но и успела обуться. Будто в армии служила и сборы за считаные секунды ей были не в новинку.
— За нами пришли! — выкрикнул Герман, хватая девушку за руку и таща за собой к выходу.
Больше, чем за скорые сборы, он был благодарен ей за то, что она не стала задавать вопросов. Молодец! Познает школу выживания на ходу. Если бы еще и куртку сообразила накинуть, то и вовсе получила бы «отлично».
Выйти они не успели. Герман был готов к тому, что «этих» окажется гораздо больше, но не ожидал, что сюда их притащится добрая дюжина.
— А, что б вам! — выругался он, едва не столкнувшись в дверях с тощим мужиком. И, крепко держа Алину за запястье, побежал с ней обратно, на ходу соображая, как можно выбраться из башни маяка. Сражаться одному против дюжины «ходячих мертвяков», которым ничто, похоже, не помеха, он не собирался: силы свои Герман оценивал адекватно. Взбираться наверх к лампе и забаррикадироваться там — этот вариант показался не самым худшим, но вот насколько он выполним? Чем баррикадироваться? Да и наверху их поджидают двое. Прыгать через окно в море — это только в кино выходит красиво и не травматично. В жизни же они с Алиной некрасиво размажутся о скалы. Похоже, все-таки единственный приемлемый вариант — бежать к фонарю, держать до последнего оборону и в итоге принять неравный бой.
— Герман, на кухню! — вдруг прокричала, задыхаясь от бега, Алина. Сверху по лестнице уже раздавались им навстречу шаги. Снизу от двери — тоже.
Он, как и она, не стал задавать неуместных вопросов, а просто послушался. Они в одной лодке, грести им вместе — в море, на скалы ли, на жизнь или на погибель.
Алина первой ворвалась в крошечное помещение и бросилась сразу к шкафу.
— Помоги!
