фотографию.
Оглядевшись по сторонам в поисках снимка матери, она заметила ее небольшое фото в серебряной рамочке, стоявшее на комоде.
— И еще вот эту, пожалуйста, — добавила она.
«Это одно из моих самых любимых, — с улыбкой сказала себе Люсия. — Пожалуй, тогда маме было столько же, сколько мне сейчас, и она только что объявила о своей помолвке».
И вновь, в который уже раз, мысли Люсии обратились к замужеству.
«А ведь я и представить себе не могла, что меня продадут в обмен на дом. Похоже, миссис Панкхёрст[16] и ее суфражисткам предстоит еще немало работы, прежде чем к нам перестанут относиться как к бессловесным рабыням мужчин».
Не являясь ярой сторонницей этого движения, Люсия тем не менее живо интересовалась подвигами миссис Панкхёрст и ее дочерей.
«Но бороться за то, чтобы женщины получили право голоса? Не думаю, что мужчины допустят это».
Мэри-Энн застегнула последний чемодан, а Люсия вдруг поймала себя на том, что лорд Уинтертон не идет у нее из головы.
«Почему он до сих пор не женат? Я этого не понимаю. Хотя он и не настолько стар, как я полагала поначалу — сейчас он находится в самом расцвете сил, и потому удивительно, что у него до сих пор нет супруги».
Но она знала, что встречаются и такие мужчины, как он, которые предпочитают холостяцкое существование комфорту и безопасности семейной жизни.
«Быть может, он еще не встретил ту женщину, которая ему нужна. Эта леди Шелли вовсе не кажется мне подходящей женой. Хотя, как мне представляется, она имеет на него виды, особенно теперь, когда стала свободна».
Залезая под одеяло вечером, она все еще ломала голову над этой загадкой.
«Я должна перестать думать о нем, ненормально проявлять такой интерес к этому мужчине, — бранила она себя. — Он будет моим нанимателем, и его личные дела нисколько меня не касаются».
Но было нечто такое в лорде Уинтертоне, что мысли о нем не покидали ее до поздней ночи.
Вскоре Люсия сидела в «роллс-ройсе», мчавшем ее в поместье Лонгфилд-манор.
Поездка на авто заняла намного меньше времени, чем если бы ее везли в экипаже, и не успела она опомниться, как автомобиль уже притормаживал перед красивыми воротами из кованого железа, за которыми раскинулся Лонгфилд-манор.
«Ну вот мы уже и на месте», — со вздохом отметила она про себя, когда Бриггс отправился открывать тяжелые створки.
Ей еще не доводилось бывать в Лонгфилд-маноре, и при более благоприятных обстоятельствах она, пожалуй, была бы рада предстоящему визиту. Но сейчас девушка ощутила, как в животе у нее все сжалось.
— Лорд Уинтертон владеет обширными земельными угодьями, — пробормотала она после того, как они миновали лес, озеро, пастбища, на которых паслись овцы, и большой загон, в котором вольготно резвились несколько лошадей.
«Надеюсь, он позволит мне ездить верхом в свободное время», — подумала она про себя, разглядывая изумительно красивую серую в яблоках лошадку, неспешно трусившую вдоль ограды загона.
Спустя некоторое время поля сменились ухоженными садами. Перед роскошным особняком каскадом расположились клумбы, обрамленные фигурно подстриженными кустами.
Бриггс повел «роллс-ройс» по усыпанной гравием подъездной аллее и оставил авто перед тяжелыми двустворчатыми дверьми, служившими парадным входом.
Едва он успел заглушить мотор, как появился ливрейный лакей, за которым следовал мальчишка, тоже облаченный в ливрею.
Люсия вышла из авто и окинула взглядом фронтон и темно-красные стены.
— Какие красивые старинные окна с мелким переплетом, — заметила она вслух.
— Да, это шестнадцатый век.
Оглянувшись, Люсия увидела, что к ней широким шагом подходит лорд Уинтертон.
«Он даже не счел нужным надеть сюртук», — мысленно отметила она, шокированная подобной вольностью.
Рубашка его была расстегнута у ворота, обнажая мускулистую грудь, густо поросшую каштановыми волосами. Покраснев, Люсия поспешно отвела глаза.
«Однако!» — сказала она себе.
Но при этом она не могла отрицать, что подобное зрелище произвело на нее необычное впечатление, природу которого она затруднилась бы определить.
— Добро пожаловать в Лонгфилд-манор, — продолжал лорд Уинтертон. — Здание довольное старое и весьма необычное, но оно мне очень нравится. Уинтертоны живут здесь с 1623 года, и мой прадед изрядно перестроил его под предлогом модернизации. Когда-нибудь я и сам намереваюсь
