ночи. Снаружи, в Безмолвных горах, свистела метель. Здесь же было тепло и почти тихо. В кресле возле камина сидела девушка. Полы белого платья волнами ниспадали к ее ногам, рыжие волосы - в свете пламени они сами были словно застывший огонь - скрывали обнаженные плечи, глаза ее были закрыты, дыхание - ровным. Казалось, она спит.
За ее спиной без единого звука появился Монах.
- Как тебе наш Темный лорд? - девушка даже не открыла глаз.
- Я посмотрел на него. Интересно, - Монах вскинул руку, и из поднявшейся с пола пыли создал второе кресло, обошел его, уселся у огня, - и опасно.
Девушка распахнула глаза. Отблески огня в сумерках не позволяли разглядеть их цвет.
- Никто и не говорил, что будет легко, - она повернулась к Монаху, - но что ты думаешь о нем, как о человеке? О правителе?
Монах задумался.
- Умный. Рассуждает здраво. Маги у него хорошие. Приближенные верные. Но его методы... В этом он, кажется, излишне фанатичен.
- Мы знаем, как это исправить, мы его сдержим.
- Очень надеюсь.
Они помолчали.
- Завтра Оурский пойдет по нашим деревням.
- Не могу сказать, что мне это нравится. Но я буду готова.
Рассвет только занимался, окрашивая небо на горизонте кроваво-красными прожилками. Ярко-алое пятно ширилось, расползаясь во все стороны. Со стороны леса бежал человек в одеждах странствующего проповедника:
- Гончие, Гончие, Темного лорда Гончие едут сюда!
Деревня вмиг скинула утреннюю дремоту. Где-то запричитали бабы, кто-то бросился в дом предупредить своих... Проповедник скрылся в маленьком, тесном храме.
Две семерки всадников въехали в деревню. Еще несколько отрядов растянулись по лесу вокруг.
Командир Гончих, средних лет матерый вояка, за решительность и выправку прозванный Кнутом, окинул взглядом напуганных людей:
- Староста где? Старосту сюда давайте.
Колышутся над головой знамена с песьими головами. Смотрят на людей сверху вниз вышитые рыжие псы, глаз не сводят.
Из толпы вперед, спотыкаясь, выступил человек - сухонький мужичонка в годах, седина клочьями сверкала в длинных, кое-где еще каштаново-карих волосах. Поношенный балахон, в руках - истертые от времени четки.
- Я, я староста, Осий звать.
- Скажи-ка, Осий, сколько дворов в твоей деревне?
- Дворов-то? - Осий затеребил четки, - да дворов-то сорок почти будет.
- Ничего так деревня. А что, ведьма есть у вас, говорят.
- Кто говорит? Нету ведьмы, отродясь не было.
- Ну, знахарка.
- Неее, ни знахарки, ни травницы путёвой. Не хотят тут жить, не нравится, говорят.
- Да как же вы, сто дворов да и без травницы.
- Какой сто, сорок, сорок дворов. Была б своя знахарка, может и больше бы нажили, а так да, плохо, вот люди в соседние деревни да в город тянутся.
- А что ведьму-то не заведете? Или маг отпугивает?
- Был бы маг, так нету. Кто их, ведьмаков, разберет, чего им не хватает.
- А храм, вон, есть.
- Да не храм, часовенка.
- А кто ж за ним следит, раз мага нету?
- Я сам слежу.
- Столько дел в деревне, а ты такими глупостями занят - в храме полы полируешь? Четки свои, вон стер совсем.
Гончие хохотнули.
- Ангелы небесные, - едва слышно выдохнул староста, - да разве ж много времени этому срубу надо?
- Да ладно тебе, старик, не обижайся, ты ж ловкий, не то, что мы, - один из Гончих приложил его промеж лопаток алебардой, плашмя. Всадники снова разразились смехом.
