поспевали.
– Иди маленькими шажочками, – подал голос Коннер. – Мы тут скрючились, как шимпанзе.
У Шапочки от возмущения раздувались ноздри.
– Хорошо, – резко бросила она. – Сейчас я медленно поднимаюсь по лестнице.
Первые несколько шагов получились хуже некуда – Фрогги испуганно охал всякий раз, как из-под пышной юбки мельком показывались кроссовки ребят. Но мало-помалу близнецы приспособились, и друзья благополучно добрались до верха гигантской лестницы.
Лакей, оставшийся возле экипажей, краем глаза заметил – и он готов был в этом поклясться! – три пары ног под платьем королевы Красной Шапочки. Но когда пригляделся повнимательнее, ноги исчезли. Лакей продолжил разгружать багаж из второй кареты, раздумывая о том, что ему пора носить очки. Или выйти на пенсию.
Между тем у Алекс и Коннера ломило спины от подъёма по лестнице, но наверху, на ровном полу, им пришлось согнуться ещё ниже.
– Сейчас я подхожу к входу во дворец, останавливаюсь, – громко прокомментировала Шапочка.
Несколько стражников, охраняющих вход в Прекрасный дворец, бросили на неё недоумённые взгляды. Королева передвигалась со скоростью улитки, да ещё и разговаривала сама с собой.
– Действительно! – воскликнул Фрогги и ободряюще похлопал Шапочку по спине, пытаясь сгладить неловкость.
– С возвращением, принц Чарли, сэр. – Близнецы услышали знакомый голос.
– Сэр Лэмптон, – подтвердил их догадку Фрогги. – Рад встрече, жаль только, что по такому печальному поводу.
Поняв, что сэр Лэмптон стоит в двух шагах от них, Алекс и Коннер напряжённо замерли, затаив дыхание и боясь, что он услышит их под платьем.
– А теперь я вхожу в Прекрасный дворец, – проговорила Шапочка, но поймала удивлённый взгляд Лэмптона. – Мне… мне просто не верится! Такое ощущение, что минуту назад была у себя в замке, а вот уже здесь… Быстро мы доехали!
Шапочка достойно выкрутилась, но близнецы даже под платьем ощущали, что Лэмптон сверлит королеву подозрительным взглядом.
– Вы хорошо себя чувствуете, ваше величество? – осведомился он. – Вы так медленно идёте… Вы, часом, не заболели?
Алекс и Конннер в ужасе переглянулись: какое объяснение Шапочка придумает на этот раз?
– Я себя прекрасно чувствую, сэр Лэмптон, – сказала Шапочка. – Просто неудачно выбрала туфли, ноги натёрла.
Ребята облегчённо выдохнули. Коннер благодарно погладил Шапочку по коленке. Та тут же треснула его по голове сквозь платье, и он закусил кулак, чтобы не закричать.
– Нога чешется, – выдавила улыбку королева.
– Как здесь дела? – спросил Фрогги, старательно отвлекая Лэмптона.
– Просто ужасно, – вздохнул тот. – Разве вы не знаете, что случилось?
– Нет, – покачал головой Фрогги. – Что?
Лэмптон тяжко вздохнул.
– Вчера ночью похитили принцессу Надежду.
Близнецы от неожиданности ахнули, но их заглушили возгласы Шапочки и Фрогги.
– Что?! Как это – похитили? Кто? – Фрогги ошеломила новость об исчезновении его единственной племянницы.
– Румпельштильцхен, – сказал сэр Лэмптон. – Похоже, он снова работает на Колдунью, только на сей раз у него получилось осуществить задуманное.
Повисло молчание. Казалось, вся жизнь рушится прямо на глазах.
Спустя несколько минут они миновали устланный красными коврами зал-вестибюль и вошли в бальный зал, который близнецы узнали по золочёному полу. Зал гудел от встревоженных голосов и чьих-то нетерпеливых шагов.
– Вот, присаживайтесь, ваше величество. – Близнецы услышали голос Лэмптона.
– Благодарю вас, – раздался ответ Шапочки. – Сейчас я медленно сяду на стул, который мне любезно принесли…
Близнецы поморщились, услышав настолько очевидный комментарий Шапочки, но, к счастью, все в зале были так заняты, что даже не обратили внимания на появление Фрогги и королевы. Девушка медленно опустилась на стул, дав близнецам усесться поудобнее на полу возле неё. Какое облегчение для их натруженных спин!
До ребят доносились обрывки разговоров из всех углов зала. Хорошо бы ещё увидеть говорящих…
Коннер пихнул Алекс локтем и молча показал на появившийся просвет между складками платья. Он ещё чуть-чуть осторожно раздвинул ткань – теперь можно было выглянуть наружу. Алекс открыла обзор со своей стороны, и ребята наконец-то увидели, что происходит снаружи.
Они знали всех присутствующих в зале, но горе и безнадёжность так омрачили лица королей и королев, что их было не узнать. Близнецам тяжело было видеть их такими, ведь раньше их жизни являли собой пример безоблачного счастья, а что теперь? Теперь они стали самыми несчастными людьми на свете.
