Предостережение братьев Гримм

потом поехать вот по этой тонкой пунктирной оранжевой линии.

– Какие у тебя глубокие познания в дорожной терминологии! – пошутила Бри.

Ребята встали в очередь и начали змейкой продвигаться к кассе вместе с остальными ранними пассажирами. У рыжеволосой кассирши за стойкой под глазами набрякли огромные мешки, и она пила кофе из внушительной кружки, будто воду.

– Следующий.

Коннер и Бри подошли к кассе.

– Будьте добры, два билета до Парижа.

Кассирша посмотрела на них так, словно они попросили одолжить им автомобиль.

– Вас кто-нибудь сопровождает? Или, может, есть разрешение путешествовать без сопровождения, подписанное вашими родителями?

Коннер и Бри застыли. Они как-то не подумали, что в четырнадцать лет нельзя ездить самостоятельно.

– Мы… мы… – лепетала Бри, но не сумела придумать никакого оправдания.

Коннер перепугался и стал судорожно оглядываться. В дальнем углу зала он заметил одинокую старушку в инвалидной коляске. Волосы у неё были собраны в высокую причёску, а на лице был яркий макияж. Она угрюмо уставилась в пол, а на коленях держала дамскую сумку и маленький чемоданчик.

– Мы едем с нашей бабушкой, – заявил Коннер.

– Да? – спросила Бри, но Коннер кивком показал ей на старушку в углу. – В смысле, да, с бабушкой, – быстро сказала Бри. – Ой, какая я глупая, три билета до Парижа!

– Это ваша бабушка? – не поверила кассирша.

– Ага, бабуля Пёрл, – радостно сообщил Коннер. – Она по-английски ни бум-бум, вот и попросила нас купить билеты. – Он принялся махать бабушке. – Сейчас, бабуль!

Пёрл, как её окрестили ребята, не поняла, почему двое незнакомых подростков машут ей посреди станции, но решила помахать в ответ с дружелюбной улыбкой. Судя по всему, их так называемая бабушка страдала от старческого слабоумия, но им это было только на руку.

Кассирша пожала плечами и проверила наличие трёх билетов.

– Три билета есть только на следующий поезд в купе первого класса, – сказала она.

– Супер, сколько стоит? – спросил Коннер.

– Двести фунтов каждый.

Коннер сглотнул.

– Ха, двести фунтов, какие они тяжёлые, – пробормотал он. – Берём. Хорошо, что бабуля Пёрл дала нам кучу денег.

Коннер заплатил за билеты, и ребята, поспешно отойдя от кассы, направились к Пёрл. Бри оглянулась: кассирша с подозрением следила за ними, поднося ко рту кружку кофе.

– Она таращится на нас, что делать? – прошептала Бри Коннеру.

– Хватаем старушку и садимся в поезд, – шепнул он в ответ.

– Мы не можем похитить бабушку!

– А что ещё остаётся?

Сердца у них колотились как бешеные – они вот-вот совершат самое тяжкое преступление за всю жизнь. Ребята наклонились к старушке и тихонько с ней заговорили.

– Здрасьте, вы не сделаете нам одолжение? – спросил Коннер.

Пёрл им улыбнулась, подтвердив их догадку, что по-английски она ни бум-бум.

– Wer sind Sie? – проговорила она.

– Что она сказала? – Коннер повернулся к Бри.

– Думаю, это значит: «Кто вы такие?», – сказала Бри. – Она немка.

– Ты знаешь немецкий?

– Совсем немножко – моя настоящая бабушка родилась в Германии.

– Спроси её, не хочет ли она поехать с нами, – сказал Коннер.

Бри облизнула губы и попыталась перевести эту фразу:

– Вы не хотели бы… э-э… eine Reise с uns?

Пёрл поморгала и едва заметно качнула головой.

– Будем считать, она кивнула. Хватаем её и бежим! – прошептал Коннер.

Бри взялась за ручки коляски Пёрл, и ребята помчались на досмотр багажа. Пёрл лучезарно улыбалась, очевидно, не имея ни малейшего