Руслан невесело улыбнулся.
— Не говори так! — в участок решительно вошла Вера.
До этого она робела и подслушивала под дверью, но сейчас наконец собралась с силами.
— Вера! — вздрогнул Руслан.
Пейл подошел к решетке, взялся за прутья и заинтересованно посмотрел на девушку.
— Руслан, могу я поговорить с Пейлом наедине?
Городовой растерянно посмотрел сначала на Веру, потом на Пейла. Пожал плечами, взял со стола трубку и вышел. Он рад был остаться наедине со своими тревогами и ругал себя за то, что завязал бессмысленный разговор с чужаком.
Когда Руслан вышел, Вера близко подошла к решетке, отделявшей ее от Пейла, и взялась за прутья со своей стороны. Во всей ее позе было заметно стремление к Пейлу, драматически разбивающееся о решетку, запрещающую объятия.
— Пейл, зачем ты это делаешь?
— Делаю что? Я ни в чем не виноват.
— Я знаю! И все это знают. Тебя выпустят, когда во всем разберутся. Я не об этом!
Пейл удивленно поднял брови, но в глазах заблестели искорки веселья:
— А о чем же тогда?
— О ней! О Снежане! Почему с ней? Она же… она же… — Вера смешалась, подыскивая слово, всхлипнула несколько раз и выпалила: — старая!
— Странно! — усмехнулся Пейл. — Когда мы с тобой говорили в прошлый раз, ты мне сказала, чтобы я жил своей жизнью. Это я и пытался делать, пока весь ваш сумасшедший городок не высыпал утром под мою дверь. Потом меня заперли здесь. А сейчас ты приходишь сюда и критикуешь то, как я выбираю женщин. Что от тебя слышать как-то странно. — Пейл выразительно поднял бровь.
Щеки Веры вспыхнули. Она отпустила прутья решетки и отошла в сторону.
— Пейл, зачем ты так? Ты же знаешь, как мне тяжело!
— Мне тоже было тяжело. Я думал, ты останешься со мной. Но ты выбрала другого. Я отнесся к твоему выбору с уважением и не донимал тебя, хотя ты разбила мне сердце.
— Я не могла. Я обещала Василю… — Вера повернулась спиной к Пейлу, обхватила себя руками, а потом вдруг резко обернулась. — Ты мстишь мне, да? Зачем ты мне мстишь? Что я тебе сделала?
— Мне незачем тебе мстить, — сказал Пейл и осекся. — Вера, мы говорим банальности. Мы же уже все обсудили. Сейчас не время и не место для этого.
— Ты прогоняешь меня?
— Я просто хочу выйти отсюда. Хорошо бы с головой на плечах. Но можно и по частям. Выйду — если выйду — тогда поговорим.
— А нам есть о чем говорить?
— Ты же пришла, значит есть. Но, честно говоря, я не хочу все начинать сначала. Ты опять будешь метаться от Василя ко мне, от меня к Василю. Из этого ничего хорошего не получится. У меня есть Снежана, мне хорошо с ней, так что можешь считать, мы уже поговорили. Твои чувства понять легко. Твой интерес ко мне проявился вновь, потому что ты увидела меня с другой.
— У нее же ребенок есть! Он немногим младше тебя! — голос Веры дрожал.
— И что? Я всегда хотел стать отцом, — сказал Пейл.
— Ненавижу тебя! Надеюсь, они тебя повесят! Тебя и твою шлюху! — выплюнула Вера и в слезах бросилась к выходу. Расстроенная девушка так хлопнула дверью, что та едва не соскочила с петель.
Пейл надул щеки и выдохнул, выражая негодование.
Несколько минут спустя в участок проскользнул Руслан. Он выглядел смущенным, озадаченным и заинтересованным одновременно.
— Да, Пейл, — протянул он, — умеешь ты обращаться с дамами. Не зря про тебя брешут.
— Это наше личное дело, господин городовой. Я не хочу об этом говорить, — ощетинился Пейл.
— Не переживай, я не люблю копаться в чужом белье. Я, собственно, зашел оповестить тебя о приходе нового гостя. Побуду твоим секретарем, так и быть. Эй, Стас, заходи!
В комнату вошел учитель Станислав. Это был худой, высокий и еще достаточно молодой человек. Лицо отличалось болезненной белизной. Бледность подчеркивала неопрятная черная борода клинышком. Под глазами — большие черные круги. Из-за старых крупных очков в роговой оправе глаза казались совсем крошечными. Вся его фигура производила впечатление суетливости и нервозности. Казалось, он долго-долго не спал, потому что в нем завелась какая-то тревожная мысль и источила его, как червь — яблоко.
Станислав неуверенно улыбнулся и энергичным шагом — что плохо вязалось с его тщедушной фигурой — подошел к камере.
Пейл успел сесть на железную полку, заменявшую в камере кровать, — для этого пришлось сбросить на пол часть хлама. Увидев учителя, чужак
