— Кама, я это делаю не против Императора, а для Вауу, так что для беспокойства нет причин.
— Причины есть всегда, поверь мне. Но в данном случае я понимаю твою позицию. И принимаю. Считай, что ты получил неофициальное добро. На уже озвученных условиях.
— Спасибо.
— Не за что. А теперь про Лабиринт.
— Но мне действительно нечего сказать, я в Лабиринте ни разу не был, кроме того дня, когда мы его обнаружили.
— Почему?
Опасный вопрос, соврать нельзя, но можно утаить часть правды.
— Слишком много дел в Цитадели, да и за ее пределами. Брата нет, пришлось взять на себя часть его обязанностей, то, что смог.
— Наслышан.
— Жаловались?
— Неофициально. Кто-то жаловался, кто-то хвалил.
— Ожидаемо.
— Вполне. Опять же, пока соблюдаются договоренности с Императором, он не будет оспаривать твои решения на Севере.
Даже так? Всё интересней. Пo сути, Император одобряет моё правление? Вот уж не ожидал. ?сли честно, то приготовился было отстаивать свои интересы и интересы Дома, а боя не сложилось. Как-то слишком легко.
— И в чём подвох?
— Подвох?
— Кама, давай начистоту — Император никогда не поддерживал Вауу, как бы даже наоборот. А тут пусть и молчаливое, но согласие. Вот я и спрашиваю — в чём подвох?
— Никакого подвоха тут нет. На данный момент укрепление власти Вауу на Севере в интересах Империи.
— На данный момент?
— Я уже говорил, и повторю — пока вы соблюдаете договоренности. Естественно, помощи вы не получите. Но и мешать вам не будут.
— И то хлеб.
— Кстати, о хлебе насущном. Что там с ужином?
— Мас позовет, когда гости соберутся.
— Ждёшь кого-то особенного?
— Конечно.
— Он не придет.
Сердце пропускает удар.
— Почему? Он не получил увольнительную?
— Получил. Но у него другие дела.
Грудь сжимает в холодных тисках, а в животе зарождается пустота.
— И ты, конечно, в курсе этих дел.
— В курсе. Но тебе не скажу.
— Почему?
— Как ты там выразился? Мол, твои личные дела меня не касаются?
Личные дела. Не хочу в это верить. Брат не мог. Или мог? Не решаюсь уточнять, в горле так пересохло, что не протолкнуть и слова.
— Не грусти, Раэль! Зато тут есть я!
Нарочитая дурашливость и притворная улыбка от уха до уха. Опять дурацкая роль «портного». Но это совершенно не веселит. Вообще ничего больше нe радует. Неужели это правда? Быть того не может, Иллири же обещал! Но все еще не пришел. ? уже почти подошло время ужина…
Подошло и прошло. ? брат так и не появился. Каждый раз, когда в голове звучал сигнал о прибытии новых гостей, я вскидывался, всё надеясь, что это он, и каждый раз это был кто-то другой. На заставленный яствами стол было тошно смотреть. Потому-что место на другом конце стола пустовало. И каждый раз, наталкиваясь взглядом на нетронутые приборы, на отодвинутый, но не занятый стул, моё сердце болезненно ёкало.
Гости говорили тосты, поздравляли, дарили подарки, но всё было как в вязком тумане, окрашенном в мрачные тона отчаянья. Он не пришёл.
Два слова бились в сознании «не пришёл, не пришёл, не пришёл». Эти два слова вывели на крышу сразу после окончания торжественной части. Нет мне дела до веселья в бальном зале, не хочу там находиться. И без меня им хватит развлечений. И Вауу. Десять отвлекающих причин. А я хочу побыть в одиночестве, чтобы можно было наконец снять маску ледяного спокойствия. Чтобы можно было заплакать…
Тоска сочилась солёными каплями, скатывалась с уголков глаз, оставляя кровавые дорожки на щеках. Только в самом сильном расстройстве чувств,
