Полагаю, здесь приложил руку дез Эссар, однако, если и так, в известность предусмотрительно не поставил ни меня, ни общественность. Поверни что не так и случись поражение, останется в стороне. И это нормально. Высокая политика. Никаких причин для обид. Сам просил помочь, и это не повод подставляться.
Поднял людей еще затемно, приказав костров не гасить, создавая впечатление присутствия. Пока пехота строилась и шла к реке, кавалерийский эскадрон двинулся вперед рысью. Всадники проскочили брод на отдохнувших лошадях, буквально сметя немногочисленных часовых, ворвались в расположение индейцев. Уйти удалось немногим, почти всех спящих и несоображающих порубили с ходу и когда те в растерянности побежали.
— Сто семьдесят убитых, — возбужденно доложил майор Рюффен. — Тридцать четыре пленных. Двадцать семь тяжелораненых, не думаю, что их стоит лечить. Проще добить.
Арлет за моей спиной зашипела не хуже кошки. Она имела странные представления о необходимости врачевать не только своих, но и чужих. Наверное, к этому ее призывало милосердие, воспитанное бегинками. Рут бы не стала помогать индейцам. С удовольствием выстрелила бы в голову. Правда, и половине мужиков в принципе тоже, сделав исключение лишь для хорошо знакомых. Но это уже их компетенция и иерархия. Пусть сами разбираются.
— Зачем нам мстители, — удивился майор, обращаясь к Арлет, — сестра? Впрочем, — трусливо добавил, наткнувшись на гневный взор, — ваше дело.
— Сначала нашими займитесь, — приказал я, вопросительно посмотрев на Рюффена.
— Девять убитых, — правильно поняв, доложил он, — одиннадцать раненых, из них пятеро тяжело.
Замечательный результат. Всегда бы так выходило.
— Потом, если останутся силы, можно и индейцам помочь.
— Большое спасибо за разрешение, — ядовито бросила главная хирургиня и удалилась с прямой спиной, излучая негодование.
Сложно разобраться в женских побуждениях и мотивах, но еще тяжелее в подобных ситуациях. Чего такого ужасного сказал? Своих лечить в первую очередь она обязана. За то и деньги получает. А эти… тратить на них казенные лекарства и материалы без надежды на благодарность? Попади мы в плен — вряд ли бы они проявили особую заботу. И не наслушаться от Рут о ее несчастье не могла. Один внешний вид моментально вызывает вопросы.
Ладно. Лишние заботы можно отложить на потом. Выкидываю красотку из головы и показательно возношу хвалу кавалеристам и лично их командиру для остальных. Он сделал важное дело почти без потерь. Теперь можно праздновать победу и оборудовать позиции, ставя форт в качестве опорной точки. Они вернутся, обязательно захотят отомстить за позор поражения.
И это случилось достаточно скоро.
— Ты уверен? — спросил я в четвертый раз.
Сломанная Стрела не удосужился ответить. Наверняка понимал причины нервозности. Вторично так подставиться не удастся. Наши враги не настолько глупы и невольно задумаются о причине столь странного поведения. Крепость пока была таковой исключительно по названию. Периметр лагеря окружен земляным валом, хоть и высоким, но не слишком крутым. Со стороны реки и вовсе по грудь и прямо сейчас достраивался. Там махали лопатами и таскали корзины с землей две сотни человек, не считая саперов. Еще имелся ров, откуда, собственно, и брали землю на насыпь. Препятствия не слишком серьезные, и преодолеть их вполне вероятно одним рывком. Чтоб этого не случилось, по углам прямо сейчас возводились бастионы, откуда можно было накрыть продольным огнем идущих на штурм.
Артиллеристы продолжали громко поносить друг друга, глядя на застрявшую в грязи пушку. Оставалось только ждать и мысленно молиться. И похоже, меня услышали. Опушка взорвалась боевыми кличами, и густая толпа индейцев выплеснулась наружу, стремительно накатывая на застывших в растерянности солдат. Потом те засуетились, поспешно обрубили постромки и рванули верхами в сторону недалекой крепости.
Вопли атакующих стали еще громче и явно презрительнее. Трофей им достанется даже без попытки защитить. А если поднатужатся, так и вовсе ворвутся внутрь недостроенных укреплений и устроят приличную резню среди перепуганных милиционеров. Про количество в ней находящихся не могли не знать. Силы примерно равные, но они-то ничего не боятся и легко перебьют слабаков! Вон эти уже оружие побросали в панике.
Человеческая волна захлестнула брошенное орудие. Они вышли на тщательно замеренное расстояние. Старательно подготовленная провокация удалась полностью. Лучший из возможных сценариев состоялся. Гораздо неприятнее была бы осада с блокадой. Запасов продовольствия у полка мизер. Долго не продержались бы, а идти в лоб на спрятанные за деревьями стволы… пусть сами попробуют этого замечательного блюда.
— Начали! — крикнул я срывающимся от волнения и удачного расклада голосом.
Разом рявкнули все пять наших пушек, накрыв штурмующих картечью. Когда траву косишь, вот так же она ложится длинными просеками. С такого расстояния буквально шеренгами выносили бегущих воинов. Еще мгновение назад они были живыми и целыми, а теперь воющие от боли куски мяса. И это если сильно повезло. Убитых множество. А затем грянул дружный залп двух рот, поднявшихся изо рва. Секундная задержка — и залп повторился, но уже две новые роты вступили в бой с вала. Что-что, а стрелять я полк выучил на совесть. Еще недавно стремительный бег атаки оборвался. Кричали раненые, метались ошеломленные неожиданно мощным отпором живые, не понимающие куда идти.
Под бой барабанов распахнулись ворота. К этому времени якобы занимающиеся копанием земли солдаты уже стояли в полной готовности. Роты
