Он нечто знает или случайно в цель угодил? Не стану рассказывать.
— Не уступлю ни на дюйм, где затрагиваются интересы службы королю, — подчеркнуто воскликнул я, — и где мои действия оправдываются полученными указаниями. Так и передайте всем. А пуля… Ну пусть попробуют. Не обещаю адвокатов.
— На требование вернуть кабальную служанку Софию Геншен есть столь же содержательный ответ? — еле заметно улыбнувшись, спросил суперинтендант.
— Безусловно. Проверил добровольность ее переезда, распорядился, чтобы похититель возместил ее владельцу стоимость недополученных услуг. Месье дез Эссар, — проговорил с досадой, — у меня здесь почти полторы тысячи здоровых мужчин от шестнадцати до тридцати пяти лет, считая с пушкарями, кавалеристами и — да-да — индейцами. И все они с определенными потребностями. Если не позволять некоторые вещи, завтра начнут бегать в ближайший населенный пункт и ловить уже не служанок с сервентками. Возьмутся за замужних дам. Причем не спрашивая их желания. Потому наличие возле лагеря всех этих прачек, маркитанток и шлюх с торговцами совершенно нормально. Пока по сигналу барабана все на месте и отсутствуют жалобы на насилие любого рода, имеют право даже солдаты в их свободное время отдохнуть не с газетой в руках. А офицеру идти в общую очередь к проституткам зазорно. Потому не собираюсь читать нотации лейтенантам про нарушение морали.
В данном конкретном случае речь шла не об абстрактном человеке, а о командире эскадрона майоре Франсуа Рюффене. Почему-то среди мулатов имена Людовик, Франсуа или Альфонс были очень распространены. Услышал подобное — будь уверен, мама у него черная, папа белый. Но меня данное обстоятельство меньше всего волновало. Даже состоятельные семьи не застрахованы от болезней и смертей. Три старших белых брата, как и их мать, скончались от тифа, пока он служил в армии. Рюффену досталось немалое наследство, и он очень богатый человек. А что гораздо полезнее, воевал в драгунском полку в последней войне в чине лейтенанта. Исполнял, так сказать, долг подданного, а заодно подальше от законной жены папаши.
Поскольку я имел крайне смутные знания об использовании кавалерии в сражении, по большей части почерпнутые из книг, и ни разу не командовал, с удовольствием выбил для него звание более высокое и поручил руководить здешними аристократами. Он умудрялся заставить их подчиняться без дуэлей и мордобития. У меня бы не вышло. Точно кого-нибудь убил бы на очередное замечание со вздернутым носом. Но он сам из богатеньких, имел подход. Именно из таких и набирался данный род войск. Так что меньше всего мне требовалось с ним ссориться из-за какой-то девки. Франсуа был красив по-мужски, про похождения его рассказывали анекдоты, якобы способен уговорить и королеву. Ко всему уже имел парочку внебрачных детей. Ну будет еще один. Не мои проблемы.
— Как бы то ни было, — помолчав, заявил дез Эссар, видимо переходя к сути вопроса, — пора действовать, иначе бесконечные жалобы перевесят вашу до сих пор не доказанную полезность. Под суд не отдадут, но с командования снимут.
И в результате окажусь в том же полку, но рангом ниже. Очень приятно.
— И как вы это представляете? Без разрешения командующего отдельно выступать не имею права. А оборона по периметру ничего не даст. Индейцы продолжат просачиваться мелкими группами, сжигая дома и фермы. Требуется удар в глубь территории. Нынешняя зима выдалась на редкость суровой. Запасов продовольствия они не имеют. Важно не дать собрать новый урожай и помешать заготовке и охоте, оттянув мужчин на себя, ударив по поселкам, а не вылавливая отдельных молодых воинов, показывающих храбрость и завоевывающих славу.
— Это немалый риск.
— Война не бывает без опасности. За пять месяцев почти создан полк. Дальше муштровать бессмысленно. Пора идти в рейд. Но я не имею права! Попробуйте подтолкнуть к действиям де Клерона. Пусть отдаст приказ, а сам сидит в столице колонии и продолжает блистать на балах.
— Попробую, — побарабанив пальцами по подлокотнику кресла, согласился суперинтендант.
Тут наши устремления идеально совпадали. Ему, как и мне, требовался некий результат, позволяющий заткнуть глотки жалобщикам.
— За ваше здоровье, — провозгласил я, уловив окончание столь занимательной беседы.
Не в первый раз с глазу на глаз обсуждаем позиции и согласовываем действия. Он меня прикрывает, а я стараюсь при необходимости его поддержать. В Альбионе любовь ко мне после конфискаций животных, фуража и продовольствия практически испарилась. До ненависти повсеместной еще не дошло, однако к тому идет. Но в целом в колониях и метрополии имя по-прежнему на слуху, и даже мнения спрашивают. На удивление обширную переписку веду последние месяцы. Членам ассамблеи пишу с обоснованием действий. Кой-кому в соседних землях и особенно в газетах стараюсь ответить и получаю любопытные известия о происходящем там.
— В курсе последних событий в Париже? — спросил дез Эссар, показывая на сваленные в кучу газеты.
Я теперь не просто читаю, а внимательно изучаю происходящее в остальных колониях. Ну про Старый Свет тоже листаю, но без особого интереса.
— Реформы Бриена? Сложно судить. В теории сокращение затрат для государственного бюджета — правильный ход. Если верить газетам, расходы за последний год, несмотря на окончание войны, и так повесившей на казну огромный долг, по-прежнему превышают доходы.
Если бы я так себя вел, непременно в долговую тюрьму угодил бы. Похоже, единственный выход видят в продаже должностей и откупов, но это абсолютный тупик, и даже бесконечное терпение народа не стоит подвергать дальнейшему давлению.
— На все монопольные товары повысили налоги, включая соль. А вы знаете, что ее заставляют покупать? Раз не приобретаешь определенное
