9
Прошло чуть больше двух недель. Всё шло своим чередом. Возвращаясь по вечерам с работы, Марта особенно остро ощущала, как ей не хватает Миши. Тот же, всё больше погружаясь в свою взрослеющую жизнь, телеграфным стилем рассказывал о своём времяпрепровождении во время их недолгих телефонных разговоров. Он говорил, что скучает по ней и по Парижу, – и, разумеется, это было правдой. Но Марта понимала, что лёгкая ностальгия ребёнка, всё больше и больше открывающего для себя окружающий мир, несравнима с печалью родителей, осознающих, как любимое чадо, ещё вчера ежечасно нуждавшееся в тебе, бывшее таким беспомощным без тебя, уходит в другие, манящие его дали.
Но теперь у Марты была ещё одна любовь – живопись. И сейчас она посвящала ей каждую свободную минуту, со страстью отдаваясь полутонам и переходам, глубине цветов и пространства – всему, что всё увереннее передавала её рука. Ева всё больше хвалила её, отмечая быстрые успехи.
– Признаться, – заметила она как-то, – я не ожидала от тебя такого скорого прогресса. Всё же процесс обучения, как правило, идёт значительно медленнее. Но ты делаешь поразительные вещи. И могу сказать точно: одного таланта здесь недостаточно. Нужны немалое упорство, трудолюбие и – какая-то вера, что ли… Вера что то, что ты делаешь, имеет смысл. Не для других – для тебя самой. Всё это у тебя есть…
– Гордишься своей ученицей? – Марта смущённо, но весело улыбнулась. Ей, разумеется, было лестно слышать подобные слова от такого человека как Ева.
– Какой же учитель не гордится своими учениками – и уж тем более когда те превосходят его ожидания, – Ева удовлетворённо кивнула. – А у тебя всё ещё впереди. Ты увидишь, что для тех, кто по-настоящему одержим идеей, нет потолка.
– Ты веришь в то, что я действительно смогу сделать что-то стоящее? – Марта робко подняла на неё глаза от кофейной чашки – пить кофе после занятий уже стало их традицией.
– Безусловно! – и в тоне Евы не было неуверенности.
Ей вдруг захотелось рассказать об этом Филиппу. Она то и дело вспоминала о нём – их разговоры, его взгляд… Тогда она постеснялась сказать ему, что рисует. Филипп работал реставратором, и не где-нибудь, а в самом Лувре. Разумеется, для человека, ежедневно находящемуся в буквальном смысле лицом к лицу с мировыми шедеврами, она – лишь один из сотен тысяч дилетантов, в чьей мазне нет не только никакой ценности, но даже никакого смысла. Но сейчас, после слов Евы, Марта ощутила острую потребность поделиться с кем-то своей радостью – и первым делом ей на ум пришёл Филипп.
– Знаешь, – обратилась она к подруге, – по дороге в Этамп я познакомилась с реставратором из Лувра…
Очевидно, что-то промелькнуло в её лице:
– Вот как, – тут же заинтересованно произнесла Ева. Она хотела было добавить ещё что-то, но только взяла сигарету из пачки, зажгла её и продолжила с улыбкой смотреть на Марту.
– Нет, я, конечно же, не стала хвастаться своим творчеством, – шуткой Марта попыталась погасить серьёзность, которая, она это чувствовала, прозвучала в её первой фразе. И, отвечая на немой вопрос в глазах собеседницы, в нескольких словах описала эту короткую, но такую яркую встречу. Рассказывая о Филиппе, Марта ощутила неожиданный душевный подъём. Если бы в эту минуту она была честна с собой, то вспомнила бы, что нам доставляет удовольствие говорить о человеке, который нам очень нравится. А чем больше мы говорим о нём, тем больше усиливается наше чувство.
– Вы виделись после того раза?
– Нет…
– Вы не обменялись номерами телефонов?
– Я не стану звонить сама… может, это глупо, старомодно – но что я скажу? «Помните, мы полчаса поболтали в поезде – давайте встретимся» – после чего он под вежливым предлогом откажется. А своего номера я не оставила – всё-таки он был не один. Странно, что его дама так спокойно отнеслась к нашему общению… Хотя, она, должно быть, знает, что это ничего не значит для него. Наверное, привычка…
– С чего ты взяла, что это его дама?
Марта на мгновение растерялась. Молодой интересный мужчина со спутницей – кем же ещё она могла ему быть?
– В любом случае, это неважно, – пожала она в ответ плечами. И с этими словами у неё вырвался лёгкий, едва заметный вздох, предательски показывающий, что она придавала всему произошедшему намного больше значения, чем сама того хотела бы.
– Не переживай, – спокойно произнесла Ева. – Если мужчина захочет, он найдёт тебя. Это гораздо проще, чем может показаться. А если не найдёт, значит, всё это не имеет смысла. Так что расстраиваться не стоит в любом случае.
Они ещё немного поболтали, потом Марта ушла домой. Всю дорогу она не переставала думать – в первую очередь, о Филиппе. Она вспоминала снова и снова, как хорошо, как спокойно ей было в его обществе. Это было ощущение чего-то очень нормального, правильного, естественного. Она размышляла над разговором с Евой – хорошо, что она поделилась с ней. Эта удивительная женщина волшебным образом всегда находила нужные слова, открывая Марте то, чего та сама не замечала или не понимала.
Ни с того ни с сего ей припомнился недельной давности телефонный разговор с матерью. Среди прочего та поделилась новостью: Арина снова вышла замуж. Марта даже знала, за кого: это был друг детства золовки, её бывший одноклассник. На тех мероприятиях, куда Марта изредка выбиралась в своей прежней, московской жизни, он почти всегда присутствовал. Марта и не предполагала – впрочем, тогда она вообще не задумывалась на эту тему – что его с
