Пришлось отправить сообщение:
Она вернулась обратно, посадила Роба в грязный багажник своей бордовой «Киа Рио» и покинула заповедник.
В Худспрейте она высадила Роба за торговым центром, велев спрятаться за мусорным баком. Затем припарковала машину под навесом за рестораном, прошла несколько сотен метров до автопрокатной компании «Бидвест», взяла в аренду маленький автомобиль «Хюндай i20» и сказала, что хочет оставить его в Йоханнесбурге, – что означало, что его стоимость увеличилась еще на семь сотен. Потом она вернулась к Робу, и он быстренько залез в багажник этого автомобиля. Там было не так тесно, как в ее «Киа Рио», и он не был забит инструментами, куртками и всяким хламом.
Роб не жаловался и почти ничего не говорил. Она предполагала, что он все еще обдумывает события прошлой ночи, но не могла понять его переживания по поводу смерти браконьеров.
Что произошло между ними в парке Крюгера, чем он так обеспокоен?
Роб сделал глоток воды и потер глаза.
– Где мы? – спросил он.
– Южнее Худспрейта. В нескольких минутах отсюда есть мотель. Думаю, стоит забронировать номер и немного поспать, а потом поговорим о наших дальнейших планах.
– Хорошая идея, – согласился Роб.
На юге виднелись Драконовы горы. По обочине шли несколько мужчин афроамериканской наружности и попросили их подвезти. С правой стороны появилась вывеска мотеля.
Табиса заглянула на стоянку, но там уже стояли четыре автомобиля: прокатный автомобиль, пикап, «форд» и блестящий черный «мерседес». Она объехала L-образное грязно-белое здание мотеля и припарковала машину на заднем дворе.
– Посиди здесь, пока я забронирую номер, – сказала она.
Роб опустил сумку на зеленое ковровое покрытие. Комната напоминала номер в мотеле из голливудских фильмов. Выгоревшие на солнце шторы, ничего не значащие картины на стене. Две односпальные кровати с небольшой темно-коричневой тумбочкой между ними.
Табиса заперла дверь и опустила жалюзи. Потом села на потертый офисный стул за маленьким письменным столом и включила ноутбук.
Роб уселся на край кровати и внимательно посмотрел на нее. Табиса выглядела уставшей. И вела себя более суетливо, чем обычно.
– Табиса, – сказал он, – за нами кто-то следит?
Она повернулась к нему, пока жесткий диск пытался запустить операционную систему. Ее глаза были красными, и Роб догадался, что ночью ей тоже не удалось поспать.
– Если нам повезло, на нас не охотятся… пока, – ответила она. – Я знаю только, что Том Макнамара не может делать то, что он делает, без влиятельной поддержки кого-то из судебной системы. Скорее всего, это сотрудник полиции или кто-то из национальных парков ЮАР. Рано или поздно кого- нибудь пошлют на поиски твоих следов на другой стороне реки и выяснится, что ты жив, и Макнамара не захочет, чтобы ты кому-нибудь рассказал то, что знаешь о нем.
– Ну а ты?
– А что я?
– Если я в опасности, то и ты в опасности.
Она пожала плечами, повернулась к ноутбуку, подключилась к Wi-Fi мотеля и открыла первый сайт в истории браузера. На экране появилась карта, и Роб увидел мигающую на ней красную точку. Он встал за спиной Табисы, положил руку на спинку стула и всмотрелся в экран, пытаясь заставить уставшие глаза сосредоточиться на карте.
Табиса увеличила изображение, и они увидели мигающую точку недалеко от маленького черного квадрата, в нескольких сотнях метров от заповедника.
– Это дом Макнамары. Он хранит рог у себя, – сказала она.
– Так что мы сейчас делаем? – спросил Роб.
– Ждем. Я хочу увидеть, куда он отправит рог.
Она встала и пошла в ванную.
Роб рассматривал свое лицо в квадратном настенном зеркале, висевшем в коричневой деревянной раме над столом. Подводка для глаз размазалась, лицо в царапинах, как будто на него напал разъяренный кот. Он достал подвеску из кармана джинсов и завязал порванный кожаный ремешок вокруг шеи. Потом, не разуваясь, улегся на кровать. Веки были тяжелыми, как свинец, но Робу казалось, что он не сможет уснуть.
