– Я думаю, что Ахсануллах Суфьян Асиф – это круто. И легко запомнить, – отрезал Ахсануллах Суфьян Асиф.
На том обсуждение и закончилось, что стало удачей для группы.
Через два года своенравный басист со сложным именем был на обложке каждого второго рок-журнала в США.
Когда пробка вылетела, шампанское выплеснулось, и Костлявый ТТ направил содержимое бутылки на ягодицы Вакко. Вокруг засмеялись, а когда Костлявый ТТ повалил Вакко на пол, всем стало еще веселее. Ахсануллах встал с дивана, чтобы лучше видеть, а Роб все сидел, уставившись на свое пиво.
Но вот он почувствовал руку на своем плече.
– Как ты? – спросил Гас Уилсбери.
Роб обернулся. Глаза Гаса блестели, но взгляд не потерял остроты.
– Хм… не знаю, – ответил Роб. – Я чувствую себя совершенно разбитым.
– Мы были в дороге восемь месяцев. Это утомляет.
– Но ты на пятнадцать лет старше меня. И, похоже, мог бы колесить еще полгода. Как минимум.
– Но мне это нравится. Не могу думать ни о чем другом.
– Вот и я тоже.
Гас улыбнулся теплой, отцовской улыбкой.
– Нет, это не для тебя.
Снова послышался смех, и Роб с Гасом обернулись, чтобы посмотреть, что происходит. Костлявый ТТ полностью стянул штаны с Вакко и теперь гонялся за голым гитаристом по всему залу.
Гас сделал глоток джин-тоника и снова повернулся к Робу.
– Ну и что ты теперь будешь делать?
Роб вдруг понял, что еще даже не думал об этом. Каждый его день был похож на предыдущий: он просыпался, упаковывал сумку, садился в самолет, останавливался в отеле, давал интервью, отправлялся на сцену, репетировал, ужинал, праздновал, выходил на сцену, снова куда-то ехал, потом опять праздновал, пока не падал без сил.
– Они еще месяца два не смогут начать работу над новыми песнями. Вечность.
– А что будешь делать ты? – спросил Роб.
– Я останусь в городе, надо бы встретиться со старыми друзьями. Потом поеду домой в Англию, отдохну. А сейчас мне нужно в туалет.
Гас встал и протиснулся между диваном и столом.
Роб наблюдал за ним.
«А где мой дом? В Швеции?»
Он не был там уже несколько лет. С похорон.
Воспоминания заставили его вздрогнуть. Черт побери, почему он подумал об этом сейчас?
«ДААААААА!»
Вокруг него все летело со стола. Все танцевали и кричали как одержимые.
Прошло несколько секунд, прежде чем Роб понял, что произошло. Потом он услышал рифф из динамиков, свой собственный рифф.
Похороны, за которые стоит умереть.
Костлявый ТТ стянул его с дивана.
– А теперь пойдем, король. Это твоя песня, черт возьми! Шевелись.
И Роб встал. Положил руку на плечо Костлявого ТТ и начал прыгать вместе с остальными. Но чувствовал он себя неестественно. Тяжело, жестко и неправильно.
Кто-то обнял Роба сзади, положил голову ему на плечо и вытянул вперед монопод для селфи. Вспышка.
– Спасибо, мужик. Ты очень крут!
Секунду спустя парня увел охранник.
Потом ворвались фанаты. Человек пятьдесят или, может быть, сто. Столы и стулья опрокидывались. Роб смотрел, как двое здоровенных охранников отчаянно пытались удержать их, но это было все равно что пытаться остановить волну руками. Они столпились по обе стороны от Роба. Сто смартфонов в воздухе. Ручки и блокноты перед его глазами. К его лицу прижались красные губы, влажный язык проскользнул между зубов, кто-то прижался к его груди.
Что-то ударило его по голове. Сильно. Какого черта? Он посмотрел вверх и увидел ноги Вакко в воздухе. Должно быть, он сделал фирменный трюк из-за стола, прямо в толпе кричащих фанатов.
Идиот!
