Он узнал его. Именно этого мужчину показывали по телевизору вчера. Эксперт по торговле исчезающими видами животных.
На фото Карл Мюнхлер был гораздо моложе, чем на экране телевизора. Роб не мог отвести от него взгляда. Что-то пробуждало в нем воспоминания из прошлой жизни, он даже почувствовал легкую дрожь. Роб узнал голос, когда увидел этого человека по телевизору. Теперь он знал почему. Он вспомнил, где слышал его раньше.
На похоронах матери.
Роб встал, сжал руками виски и начал ходить по тесному номеру.
Раньше Карл Мюнхлер носил бороду, но был без очков. Этот немецкий представитель Всемирного фонда дикой природы произнес прекрасную речь о его матери Лене. Речь, после которой Роб встал и начал возмущаться.
Что-то не так. Как Карл Мюнхлер может быть связан с этим делом? И почему он больше не работает во Всемирном фонде дикой природы? Его выгнали?
Роб загуглил «Карл Мюнхлер + Всемирный фонд дикой природы + увольнение» и получил несколько статей о том, что Карл Мюнхлер уволился по собственному желанию. Кстати, благодаря ему были уволены управляющий директор компании лесного хозяйства в Лаосе и председатель нефтяной компании в Бразилии. Нефтяная компания, по-видимому, до сих пор возмещает миллионные убытки фермерам, чья вода была заражена производственными отходами компании.
«Может, мне как раз к Карлу Мюнхлеру нужно обратиться? – подумал Роб. – Но каковы шансы, что он захочет мне помочь?»
Он взял мобильный телефон и снова сел за ноутбук. Набрал номер, который увидел на сайте. Почувствовал, как нервничает, пока шли гудки. Посмотрел на часы на ноутбуке. Половина двенадцатого ночи. Черт! Он наверняка уже спит. Похоже, этот звонок не улучшит ему настроение.
Роб уже хотел сбросить вызов, как услышал голос Карла Мюнхлера.
– Алло!
Роб вдруг понял, что не знает, что сказать. И даже как представиться. Роб Чезей или Роберт Огнерюд? Он решил быть честным и раскрыть все карты.
– Здравствуй. Это Роберт Огнерюд, сын Лены.
На другом конце молчание. Роб подумал, что Карл Мюнхлер наверняка видел новости о его смерти.
– Неожиданно, – наконец ответил тот.
Голос спокойный и осторожный. Но приветливый.
– Я видел тебя по телевизору вчера, – сказал Роб. – Ты все еще в Йоханнесбурге?
– Да, – ответил Карл. – Ты тоже здесь? Выступаешь со своей поп-группой?
Поп-группой? Это сарказм или он просто плохо знает английский?
– Тебе будет трудно в это поверить, но я здесь ради носорогов.
Снова молчание.
– Ты прав. В это трудно поверить.
Его речь была не такой разборчивый, какой ее помнил Роб, немецкий акцент все-таки прослеживался.
– Я получил информацию, которая, думаю, тебя заинтересует. Чертовски важная информация. Я хотел бы встретиться с тобой.
Пауза. Карл Мюнхлер вздохнул и сказал:
– Приходи в мой отель в восемь утра.
Ханой, Вьетнам
Хыонг Суан, как всегда, проснулся немного раньше шести утра. Потянулся к телефону на полке из тикового дерева, посмотрел, есть ли непрочитанные сообщения. Открыл почтовый ящик. Четыре непрочитанных сообщения, но ни одного из ЮАР.
Что-то пошло не так, он уверен в этом. Иначе Нгуен Фу Зунг уже дал бы о себе знать.
Хыонг Суан сидел на кровати, нервно почесывая голову. Что могло случиться? Он, как правило, начинал все обдумывать, начиная с самого плохого. Если это сделать, можно подготовиться наилучшим образом.
Самое худшее, что могло случиться, – это то, что Тхан Ву сбежал. Или избил Нгуен Фу Зунга, или застрелил его. Это означало бы, что молодой Тхан Ву вооружен, озлоблен и в полной мере осознает, что Хыонг Суан не позволит ему остаться в живых. И что сделал бы Тхан Ву тогда? Воспользовался шансом и попытался сбежать, чтобы начать все сначала в другой стране? Или вернулся сюда, чтобы отомстить?
Хыонг Суан еще вчера поздно вечером отправил охрану в Международный аэропорт имени О. Р. Тамбо в Йоханнесбурге. Связался со своими источниками на таможне и убедился, что на имя Тхан Ву установили автопоиск для всех выбывающих в течение ближайшей недели. Подключены все его контакты в аэропортах Ханоя и Хошимина. Но до сих пор нет никакой информации!
Он поднялся. Нет ничего, что он мог бы сделать прямо сейчас. Ему нужно позаботиться о доставке большой партии слоновой кости. На этот раз две тонны. Больше, чем когда-либо.
