Роб кивнул.
– И они отделаются несколькими жалкими штрафами, я понимаю. Но я думаю выиграть этот поединок не в суде.
Карл Мюнхлер вопросительно посмотрел на него.
– Ты помнишь историю со львом Сесилом в Зимбабве, которого несколько лет назад убил из лука американский стоматолог? – спросил Роб.
– Эту историю невозможно забыть, – ответил Карл. – В этой охоте было много странных обстоятельств, если мне не изменяет память.
Роб кивнул. Он тогда не пропустил ни одной статьи, потрясенный силой шторма, который бушевал в социальных медиа.
– Так и есть. Но задолго до того, как все факты были раскрыты, социальные медиа, словно лесной пожар, охватила история о жестоком охотнике. Парню пришлось закрыть свою клинику и уйти в подполье, крупные авиакомпании отказались перевозить его охотничьи трофеи, и даже Мугабе потребовал, чтобы он покинул Зимбабве. Но был ли этот охотник хуже, чем остальные, которые охотятся с луком и стрелами? Нет, просто в этой истории сплелись воедино два фактора. Первый: у льва было имя, вдобавок дружественное и человеческое. Второй: информация была размещена в социальных сетях, на страницах знаменитостей с сотнями тысяч подписчиков. – Роб сделал глоток кофе и продолжил: – Группа «Нация упрямых» насчитывает на своих онлайн-ресурсах более двух миллионов подписчиков. Кроме того, все думают, что я мертв. Если я опубликую на своем канале видео, в котором покажут, как вьетнамский посол передает рог застреленного браконьерами носорога главарю синдиката, станет неважно, что скажут о подлинности рога их адвокаты. Посол и бизнесмен должны будут отвечать в любом случае, и на этот раз вполне заслуженно. А когда люди отреагируют, у СМИ будет за что зацепиться, как и в случае с Сесилом.
Карл Мюнхлер смотрел на Роба по-отечески, как это обычно делал Гас Уилсбери.
– Знаешь, у меня было не очень хорошее мнение о тебе до этой встречи.
– И у меня о тебе тоже, – парировал Роб.
Карл коротко рассмеялся.
– Оно сложилось во время похорон твоей матери. Но я никогда не понимал почему.
Роб наклонился к нему.
– В детстве я много ссорился с матерью. Я был единственным ребенком, но чувствовал себя на втором месте. Всегда находились какие-то животные, которые были в опасности и которым мама должна была посвятить все свое время. Или какой-нибудь экологический проект, который нуждался в наших деньгах больше, чем я. Мы не успели разобраться с этим до того, как она умерла, и когда вы хвалили ее за большинство тех самых вещей, за которые я ее ненавидел, я сорвался.
Карл Мюнхлер откинулся на спинку дивана и кивнул, как будто наконец получил ответ на то, что уже давно его интересовало.
– Слушай, я вчера вечером заглянул на твой сайт, – сказал Роб после минутного молчания. – Почему ты не остался во Всемирном фонде дикой природы?
– По той же причине, почему ты не поешь в хоре или не играешь в большом оркестре. – Роб недоуменно смотрел на него, и Карл продолжил: – Слишком много правил, слишком много всего, в чем нужно участвовать и что нужно решать. Я уважаю Всемирный фонд дикой природы и постоянно сотрудничаю с ним, но иногда мне приходится делать вещи, которые…
– …немного выходят за рамки? – добавил Роб.
– Ты все понимаешь. Такое легче сделать в одиночку.
Роб засмеялся. Ему начинал нравиться этот человек. Карл Мюнхлер – бунтарь-мятежник, как и он сам. Просто другого вида.
– Когда мы отправимся в Ханой? – спросил Роб.
– Встреча, которую нам нужно проконтролировать, может состояться уже завтра после обеда, а это значит, что мне о многом нужно позаботиться. Я постараюсь успеть на самолет сегодня.
– А я?
– Ты останешься здесь до окончания встречи. Есть риск, что они или кто-то из твоих шумных фанатов заметят тебя на границе. Последний раз, когда я был во Вьетнаме, я везде видел рекламу вашего последнего альбома.
– Серьезно?
– Большинство из них, вероятно, были пиратскими копиями, – сказал Карл, подмигнув. – Я должен идти собираться. Тебе нужно чем-то помочь, прежде чем я уеду?
– Мне нужны несколько фотографий и видео пострадавших носорогов.
– У меня их очень много на ноутбуке. Пойдем ко мне и решим этот вопрос.
Стокгольм, Швеция
Паулина Диас сидела в своем кабинете в полицейском управлении на острове Кунгсхольмене и просматривала сводки о незначительных происшествиях. Последнее касалось мужчины в Стренгнесе, который пытался продать два чучела ястреба-тетеревятника на «Blocket», – конечно, без каких-либо сертификатов Конвенции о международной торговле видами дикой фауны и флоры, находящимися под угрозой исчезновения. Паулина сделала
