Раздвигая границы

Всякого. Но ты тоже должен что-то использовать… ну потому что.

На его лице расплылась моя любимая игривая улыбка. Его губы прикоснулись к моим в качестве нежного ответа.

— Расслабься, и я обо всем позабочусь.

Я поцеловала его, обхватывая руками. Пальцы Ноя ласково массировали мою шею, и напряжение вкупе с неловкостью постепенно оставляли меня. Неистовые поцелуи одурманивали, и с каждым прикосновением я жаждала большего. Наши тела так тесно переплелись, что, кажется, стали одним целым.

Ной был сильным и теплым, мускулистым и надежным, а его запах — Господи, невероятным! Даже под страхом смерти я не смогла бы оторваться от него: его губы, шея, грудь… И кажется, что он жаждал того же, что и я. Я ощущала тяжесть его тела, которым он вдавливал меня в постель, то вдруг взлетала вверх и оказывалась распростертой на нем. Мы ласкали друг друга, и одежда постепенно слетала с нас. Мы вместе застонали, и мой разум и душа и тело приближались к некой восхитительной грани.

И я ждала. Ждала паузы, когда Ной потянется за презервативом, и жалящей боли, которую описывали подруги… но парень не останавливался, а боли все не было, даже когда я, застонав, прошептала его имя. Пытаясь отдышаться, мы нежно целовали друг друга, и я пыталась осознать, что все еще остаюсь девственницей.

Ной устроился рядом со мной и прижал к себе. Я чувствовала себя счастливой и довольной. Закрыв глаза, я расслабленно слушала, как бьется его сердце, наслаждаясь этим, пока он нежно поглаживал мои волосы.

— Ной, — прошептала я. — Я думала…

Что мы займемся любовью.

Парень приподнял мой подбородок, заставляя посмотреть на себя.

— У нас впереди вечность, Эхо. Давай будем наслаждаться каждым шагом на этом пути.

Мысли путались в голове. Я думала о его сердце, прикосновениях и самом милом слове, которое я когда-либо слышала: вечность. Но вдруг мои глаза открылись от удивления.

— Я почти что заснула.

— И что? — с невинным видом поинтересовался Ной.

Я сглотнула.

— У меня кошмары.

— Тогда у нас будет повод снова это повторить.

Глава 42 Ной

Меня разбудила знакомая мелодия. Эхо спала, прижавшись ко мне спиной, и я обхватил ее руками и ногами — как оковами. Я расцепил руки, сомкнутые на ее животике, и потянулся за телефоном в карман джинсов, сброшенных во время наших развлечений.

— Алло? — Я прочистил горло.

— Ной?

— Да?

Голос мужчины не был мне знаком. Эхо продолжала сладко сопеть. Я осторожно подвинулся, плотнее укутывая в одеяло ее хрупкое тело. В моем невыспавшемся мозгу бились миллионы мыслей. Что-то с Исайей и Бет? Может, их избили, или они в тюрьме? Если бы с братьями случилась беда, мне позвонила бы Кииша или миссис Коллинз.

— Это Оуэн Эмерсон. Отец Эхо. — Мужчина замолчал.

Потирая глаза, чтобы проснуться, я отошел в другой угол подвала, думая о том, что вряд ли стоит сразу признаваться, что его дочь, практически голая, лежит в моей постели.

— Прости, что разбудил, но Эхо уехала утром очень расстроенной… из-за меня и до сих пор не вернулась.

Я вытянул шею, чтобы посмотреть на часы на полу у кровати. Два часа ночи. Ее отец, наверное, на грани сердечного приступа или, наоборот, в бешенстве. Хотя по его голосу и не скажешь. Даже странно.

— Она выключила телефон, потому мне пришлось обзванивать ее друзей. Лила дала мне твой номер и сказала, что Эхо может быть с тобой.

Одеяло поднималось и опускалось — дыхание девушки было спокойным и ровным. Эхо пришла сюда и доверилась мне. Если признаюсь ее отцу, он приедет и заберет ее, разбивая мне сердце и, возможно, ее веру в меня.