одной комнате!
— Вчера ты напугала меня до чертиков, так что, прости, но ответ «нормально» не принимается.
Я потерла глаза, надеясь, что это сдержит поток жгучих слез. Благодаря теплому душу мне наконец удалось успокоиться, но мысли о расставании с Ноем вызвали очередной приступ рыданий.
— Что ты хочешь услышать? Что я устала? Напугана? Что я запуталась? Что мне хочется положить голову тебе на грудь и спать часами, но этого не произойдет, потому что ты бросаешь меня?
— Да, — быстро сказал он, но тут исправился. — Нет. Все, кроме последней части. Эхо, как ты могла подумать, что я расстанусь с тобой? Как ты можешь сомневаться в моих чувствах?
— Потому что… — я почувствовала знакомый нервный клубок в животе. — Ты видел мою истерику. Как я чуть не слетела с катушек.
Его плечи напряглись.
— Я видел, как ты боролась с худшим воспоминанием в своей жизни и победила. И я боролся рядом с тобой — в этом можешь не сомневаться. Ты должна найти в себе веру… в меня, в нас. — Ной тяжело вздохнул и немного расслабился. — Если ты напугана — признайся мне в этом, — мягко произнес он. — Если хочешь кричать и плакать — давай! Но не оставляй меня, нас, считая, что мне будет лучше без тебя. Правда в том, детка, что я хочу быть с тобой. Если хочешь выйти на люди голой, чтобы показать миру свои шрамы, я буду держать тебя за руку. Если хочешь увидеться с мамой, то скажи мне. Может, я не всегда тебя пойму, но я буду пытаться изо всех сил, малышка.
Я смотрела на него, а он на меня. Пространство между нами стало плотным от невысказанных слов.
— Хорошо.
Парень прикрыл глаза — напряжение исчезало с его лица.
— Хорошо.
Мое сердце громко застучало в груди. Значило ли это, что мы снова вместе? Я так этого хотела, но уже не была ни в чем уверена. Может, будет не так уж плохо, если мы попробуем снова сойтись.
— Голой, говоришь?
— Мечтать не вредно, Эхо. — Правый уголок его губ приподнялся. — Знаешь, здесь есть кровать, а дверь уже закрыта…
— Грешно не воспользоваться такой ситуацией.
Я рассмеялась. Предложение застало меня врасплох, но мне оно понравилось! Ной не пошел, а буквально рванулся ко мне — я обожала хитрый блеск его глаз. Парень обхватил меня за талию и зарылся лицом в волосы.
— Я люблю твой запах.
— Спасибо. — Мои щеки покраснели, и я громко вздохнула. Столько всего изменилось за последние двадцать четыре часа. — Почему ты отказался от братьев?
Ной пропустил между пальцами мои кудри, нежными движениями перебирая их.
— Они любят Кэрри и Джо, мальчикам будет лучше с ними.
Я не смогла сдержаться и провела ладонью по грубоватой щетине на его лице.
— Но ты любишь их.
Его улыбка застыла, а челюсти сжались.
— Но я буду частью их жизни. И большой. Не буду врать, мне чертовски больно, но еще я чувствую облегчение. Я могу пойти в колледж. Выбирать свое будущее.
Я сглотнула и попыталась приручить гигантских птеродактилей, устроивших скаковое дерби у меня в животе. Мне было страшно думать о нашем совместном будущем. Но как только машина Эйриса заурчала подо мной, я поняла, что нуждалась в Ное. Смерть брата оставила зияющую дыру в сердце. Мне казалось, что машина сможет ее заполнить. Я ошибалась.
Но это может сделать любовь.
— Надеюсь, мне найдется место в твоих планах. Кто-то же должен надирать тебе зад в бильярде.
Ной рассмеялся и схватил меня за пояс, притягивая ближе.
— Я поддавался.
— Ну конечно. — Он глаза вытаращил, когда я забила пару шаров за раз. — Ты проигрывал. С большим отрывом.
Я гадала, чувствовал ли он такое же наслаждение от нашей близости.
— Видимо, придется всегда держать тебя рядом. На всякий случай. Ты можешь оказаться полезной. — Он прижался ко мне лбом, и его карие глаза, секунду назад светившиеся от радости, потемнели и стали серьезными. — Мне многое нужно тебе сказать. За многое попросить прощения.
— Мне тоже. — Я снова коснулась его щеки, позволяя пальцам пробежаться по коже. Ной хотел, чтобы я всегда была рядом. — Но давай поговорим немного позже? Я устала, а мне все еще нужно увидеться с папой. Я хочу тебя, а ты меня. Может, пока достаточно и этого? А со счастливым концом
