свидетельствует поток петиций и посланий королю и его чиновникам по тому или иному вопросу.
Что делало эту политическую функцию компании особенно эффективной, так это тесная связь купцов-авантюристов с городским управлением. Из 123 человек, избранных в Совет между 1605 и 1642 гг., когда события Гражданской войны нарушили избирательную процедуру, 71 человек (или около 60%) были связаны с Компанией. 62 человека одновременно занимали какие-то должности и в городской администрации, и в Компании. На протяжении первых десятилетий XVII в. преобладание купцов-авантюристов в бристольской администрации постоянно увеличивалось. Если с 1605 до 1623 гг. чуть больше половины Совета были членами Компании, то с 1623 г. до начала Гражданской войны цифра возросла до 75%. Сходная ситуация наблюдалась и с должностью мэра. Между 1605 и 1623 гг. чуть больше половины мэров были купцами-авантюристами. В последующие 19 лет пропорция выросла до 4/5. Эти изменения показывают возрастание веса и роли оптовых торговцев в городском сообществе. После 1605 г. как только появлялись вакансии городском совете, они все чаще заполнялись купцами-авантюристами{1023}. На протяжении 30-х гг. XVII в. это преобладание оптовых торговцев в городском управлении привело к такому тесному союзу, что дважды за одно десятилетие мэр города был одновременно старшиной (директором) бристольского отделения Компании.
О тесном слиянии интересов городской администрации, купечества и государственных органов говорит тот факт, что когда созывался парламент, то его членами избирались те же самые руководители компании. Например, олдермен Хамфри Хук, между 1630 и 1639 гг. бывший 6 раз старшиной компании, заседал и в Коротком, и в Долгом парламентах. Ричард Лонг, дважды старшина за этот же период, заседал с ним в Долгом парламенте{1024}.
Контроль над городским управлением со стороны купцов-авантюристов давал компании огромные преимущества и дома, и в Вестминстере. В 30-е гг. городская администрация была главным бастионом компании, защищавшим ее от грабежа королевских чиновников.
В 1621 и 1624 гг. суд олдерменов (подавляющее большинство которого состояло из купцов-авантюристов) и бристольские члены парламента, которые были членами муниципалитета и одновременно купцами-авантюристами, поддержали попытку компании добиться узаконенного исключения розничных торговцев и ремесленников из внешней торговли{1025}. Такая структура административных органов приводила к тесной взаимосвязи местных проблем и национальной политики, влиятельных горожан и королевских служащих, коммунальных структур и центральных учреждений. Конечно, каждый город имел свою собственную историю, но она не отделяла город от королевства в целом. Это наглядно проявилось во время составления Петиции о праве. Данный документ, знаменитый в общей истории английского государства, занимает важное место и в локальной истории Бристоля. В августе 1628 г. два члена парламента от города — олдермены Джон Даути и Джон Баркер, бывший мэром города в 1625–26 гг., принесли в помещение городского совета «шесть книг», содержащих записи дебатов в парламенте 1628 г., поскольку совет «полагал подобающим» внести их в городские книги записей (“register books”){1026}.
Почему члены городского совета Бристоля так интересовались этими дебатами? В какой-то мере это можно объяснить событиями, которые предшествовали принятию Петиции о праве. С того времени, как войны с Испанией и Францией стали зависеть от морского могущества, Бристоль, будучи вторым портом королевства, неизбежно оказывался в гуще событий. Члены магистрата считали, что город несет непропорциональную долю расходов на содержание королевского флота. От них требовали выкладывать деньги для снабжения королевских кораблей и предоставлять для службы королю их собственные корабли без своевременной оплаты или определенной перспективы ее получить. Им приходилось постоянно отвечать на запросы Тайного совета о насильственной вербовке моряков и содержании кораблей, сталкиваясь с административной неразберихой и проволочками. Как купцы- судовладельцы, лишенные войной их важнейших рынков и не имевшие возможности заниматься ничем, кроме пиратства, они очень часто сталкивались с продажностью чиновников лорда-адмирала Бэкингема{1027}. С начала царствования Карла I и до созыва парламента в 1628 г. трудности военного времени усугублялись действиями пиратов, завербованных капитанов, чиновников адмиралтейства и т.п.
Но высший пик событий пришелся на зиму 1628 г., когда капитан Уильям Бакстон, прикрываясь распоряжениями из адмиралтейства, попытался насильно завербовать на королевскую службу 7 лучших бристольских кораблей и 8 барок, несущих в общей сложности 444 человек и 106 орудий{1028}. Собственники двух самых больших кораблей отказались выполнять его требования, что послужило примером и для других судовладельцев. У Бакстон обнаружил, что не может выполнить возложенное на него поручение без предварительной оплаты расходов. Д. Сакс объясняет причину упорства бристольцев тем, что Бакстон действовал по поручению лорда-адмирала Бакингема, а не Тайного совета. Уже с весны 1628 г. Бристоль выражал недовольство политикой герцога Бакингема{1029}. В августе мэр города писал Тайному совету: «До тех пор, пока не будет возвращен долг, ни один человек не будет жертвовать никакие дополнительные суммы»{1030} .
Можно ли говорить, что уже с 1628 г. Бристоль вступил на путь, приведший к гражданской войне? Думается, что это не так. В противостоянии 1628 г. участвовали, в основном, крупные торговцы, которые желали лишь облегчить тяжесть налогового гнета во время войны. Хотя бристольские купцы были готовы брать на себя некоторые дополнительные расходы, связанные, например, с охраной побережья от пиратов. Правда, при условии, что их расходы покроет корона. Не удивительно, что «отцы города» придавали такое значение Петиции о праве. Но когда в 1642 и 1643 гг. гражданская война пришла в Бристоль, большая часть членов городского совета и богатых купцов стали на сторону короля против парламента. Конечно, это не совсем бескорыстная преданность, т.к. она была куплена королем за пожалование очередной хартии городу. (В этом отношении бристольцы, можно сказать, брали пример с
