Вангели и Алхимик тоже это знали.
– Кхе-кхе, мы даже рады, что вы не попали на обед кому-нибудь из чудищ по пути сюда, – хихикнул старик. – Представьте, я волновался, дойдете ли.
– Чего?
Лицо Шнырялы было болезненно-серым. Раненая девушка еле стояла на ногах, близкая к тому, чтобы упасть в обморок. Насыщенный напряжением и страхом, воздух гудел, точно перед грозой. Тео чувствовал: боятся не только они. Вангели и Алхимик тоже трусили. Они все друг друга пугали.
– Вы готовы? – Алхимик повернул голову к Вангели.
Тот кивнул.
– Хорош-шо.
Старик шустро, как паук, подобрался к одинокой двери. Той самой, без ручки. И застыл.
– Эта она? – фыркнула Шныряла.
– Она, – протянул Алхимик мечтательно.
– У нее даже ручки нет.
Раздался скрипучий смех.
– То-то и оно. Нет ручки. Зачем она, если эту дверь открывает вовсе не рука живого? А? Ты-то наверняка догадался, – Алхимик развернулся к Вику, – когда услышал стих. Хитрый. Потащил его за собой.
На лице Вика была привычная каменная маска, подходящая на все случаи жизни, от радости до гнева, но глаза опасно сузились. Алхимик гадко хихикнул, и Теодор дернулся от отвращения.
– Ты нас здорово провел. Мас-ска… Мас-стер плести за спиной интриги, всегда со своими собственными целями. Кто бы мог подумать.
– Вы не понимаете.
– Неужели? Ну что-с, начнем? Александру, вы знаете… Постарайтесь до самого конца не…
– Знаю.
– Да-да, извините, просто еще раз предупредил. Раньше, чем дверь откроется и мы войдем, ни в коем случае мальчика не… Что бы он ни делал, что бы ни происходило.
На лице Алхимика проступил страх. Теодор чувствовал, что старик колеблется и ему смертельно страшно, будто он собирается выпустить змею из корзинки и натравить на врага, но боится за себя…
– Ну что же… что же… – Алхимик протер вспотевший лоб. – Начнем, да. Мальчик, ты должен открыть дверь. Сейчас.
Лезвие чуть сильнее надавило на горло. Вангели сделал это нарочно, и Тео зашипел от боли. Ярость переполняла жилы, по лбу текли струйки пота, и на миг вновь показалось, будто по холмам пронеслась тень, словно от тучи.
– В последнем туре ты открывал свою тень ключом. Где он?
– В… – Тео сглотнул. – В дневнике… в кармане…
Он потянулся к груди.
– Я сам.
Рука, жесткая и холодная, похлопала по груди. Распахнула плащ и нырнула во внутренний карман, из которого Вангели вытащил старую тетрадку. Тео затрясся от ярости.
– Не шевелись.
Вангели повертел дневник перед глазами. Углядел, что между страниц что-то заложено, вытянул тетрадь перед собой и распахнул, по-прежнему держа кинжал у горла Тео. Тот скосил глаза. Белые страницы раскрылись на последней записи. И между ними…
– Вот он! – В голосе мэра послышалось мрачное торжество. – Возьми его в руку. Медленно.
Дневник пододвинулся Теодору. Он устало поднял руку и почти вслепую – глаза заливал пот – нащупал между страниц маленький предмет.
– Отлично, отлично! – воскликнул Алхимик. – А теперь ты откроешь им дверь.
– А если откажусь?
– Ты не в том положении, чтобы выбирать-с. Давай, мальчик.
– Чтоб вы…
Теодор выругался и нехотя выставил ногу вперед, но старик вскрикнул, и лезвие ножа тут же угрожающе усилило нажим, а над плечом прозвучал ледяной голос Вангели:
– Стой, я сказал. Не двигайся. Иначе…
Теодор застыл, быстро и тяжело дыша.
– Что?
