— Это я самая и есть. Не узнаёте, Игорь Владимирович? — улыбнулась тетенька.
— Это вы? — Игорь Владимирович даже привстал. — Да вы… вы красотка!
Лицо хирурга засияло восхищенной улыбкой.
— Вот так, Саня, — кокетливо обратился он ко мне, — а какой притворялась страшилой! Господи! — Игорь Владимирович опустился наконец на свой стул. — Захожу в палату, лежит — вся синюшная, глаза красные, носик остренький, в платочке каком-то безобразном! Краше в гроб кладут.
— Игорь Владимирович, с таким перитонитом и уложили бы в гроб, — рассмеялась Худякова, — если бы не вы…
Женщина вынула из сумки бутылку коньяка и коробку конфет.
— Отблагодарить пришла? — с шутливой грозностью нахмурил брови Игорь Владимирович. — А что скажет общественность?
— Игорь Владимирович! От чистого сердца! Возьмите, ради бога!
— Возьмем, Саня?
Я молча кивнул.
— Ну спаси-и-ибо! — протянул Игорь Владимирович, даже не взглянув на дары. — Ах, обманщица!
— Вам спасибо! — облегченно вздохнула Худякова, радуясь, что визит ее закончился благополучно, и направилась к двери.
— Видал, как мы работаем? — похвастался мне Игорь Владимирович. — Красавицами становятся!
— Так это она, когда выписалась, похорошела, — возразил я. — У вас-то она страшненькая лежала.
— Нет, брат, это мы ее подновили. С язвой да полипом в кишке ей недолго пришлось бы в красавицах ходить. Эх, надо было пригласить куда!..
Едва удерживаясь, чтобы не засмеяться, я взглянул на своего руководителя. Вот старик дает! Ведь ему почти сорок! Какие уж тут приглашения…
— Ну так… для культурного общения, — пояснил Игорь Владимирович, в романтической задумчивости глядя на дверь, за которой скрылась «обманщица» Худякова. — Сколько я в нее крови влил, а физиологического, а глюкозы!
— Я пошел, Игорь Владимирович? Спасибо, что расписались.
Я решил, что надо сматываться, иначе расхохочусь прямо перед ним. Взял со стола свой дневник и, подойдя к двери, чуть не получил правой створкой в лоб. Это Лидунчик, тоже практикантка, но только с первого курса саратовского мединститута, ее распахнула. Быстрая, тощая, с остреньким личиком, она презрительно глянула на меня — дескать, а что здесь медицинский недоперсонал делает? — и доложила:
— Игорь Владимирович, к нам больной поступил. Юноша, восемнадцать лет. Проникновение острого предмета в пищевод.
— Состояние?
— Удовлетворительное. Но пульс учащен, сердцебиение усиленное, кожные покровы бледные…
— Чо проглотил-то? — перебивая доклад Лидунчика, обыденно, по-домашнему спросил хирург.
— Иголку, дурила, проглотил! — покрутила у виска Лидунчик, на мгновение забыв о том, что она без пяти минут доктор и должна разговаривать только медицинскими терминами и высокой латынью.
— Рентген сделали?
— Только что, Игорь Владимирович.
— Лидочка, снимки сразу ко мне.
— Принесу, Игорь Владимирович.
— В палату определили?
— Пока в процедурной сидит. Мест нет вообще. А впереди Майские праздники.
Я вышел из кабинета и поспешил в процедурную. Игла! Вот жуть-то! Войдя в процедурную, я увидел пострадавшего. Он лежал на кушетке лицом к стене. Услышав мои шаги, — а я шлепанцами шаркал знатно, — он повернул голову. Я глазам своим не поверил!
— Чебурек? Валера, ты?
Да, это был он, Валера Чемалдин, по прозвищу Чебурек, студент из спецгруппы военных фельдшеров. Ребята в этой группе собрались все городские, лощеные. Толстощекий, с черными, как у плюшевого медвежонка, глазами, простодушный и стеснительный, Валера даже не старался вписаться в эту неуютную для него среду. Он приехал в наш районный город из дальней деревни, проживал на квартире у тетки Зои, сдававшей комнату в собственном доме прямо через дорогу от медучилища.
Валера обожал чебуреки. Чуть не каждую перемену бегал за ними к палатке и потом, стоя в одиночестве у подоконника, крепко держал свою добычу в промасленной бумажке, словно чебурек мог вырваться и убежать. Мы и не заметили, как все стали называть его Чебуреком.
Всю последнюю неделю каждое утро мы с Чебуреком вместе шли от автобусной остановки к городской больнице: он проходил практику во втором корпусе, в кардиологии.
— Валера, как же ты ее заглотнул? — сокрушенно спросил я.
Валера приподнялся и сел поперек кушетки.
