Девушки, не теряли времени и уложили волосы в сложную прическу, фиксируя заколками. Прицепив заколки, они подвесили на них и небольшие сережки, сложное хитроумное украшение. Пока проводили манипуляции, Дима волком смотрел на мастера с Медеей. Те удовлетворенно улыбались.
После толстяк встал за ширму, а девушки начали колдовать с бельем, нахваливая красоту подопечной.
– Мастер Годдар? – состроил хитрую мину Дима, вспомнив разговор в магазине. – Откуда у вас такое великолепное белье?
– Вам нравится? О… Это моя личная разработка. Долгими ночами я корпел над сложнейшими схемами. Мечтая подчеркнуть красоту женской груди.
– Мне кажется, придумать подобное не так просто, –продолжал нажимать Дима.
– Меня вдохновляли образы художников и скульпторов древности.
«Ага, как–же,» – подумал Дима, подозрительно посматривая в сторону ширмы, за которой стоял «Зайцев». – Ты больше похож на торгаша, чем на Да Винчи».
Совместно с Годдаром, девушки обрядили свою жертву в темно–красное с золотом платье, закончив корсетом, который затягивали, используя принесенный с собой стул.
Дима поднялся и, наконец, увидел свое отражение. Он восхитился проделанной работой и удивился странному ощущению, будто если захочет, сможет гнуть металл взглядом. Но…
«Лучше быть мужиком, чем терпеть такое каждый день!» – подумал Дима, с деланным равнодушием отворачиваясь от зеркала.
Из обуви Годдар пытался подсунуть туфли.
– Мне не нужны ваши туфли! – запротестовал Дима. – Дайте нормальную обувь! Как я, по-вашему, буду ходить в этом по улице?
– Такие прекрасные ножки вообще не должны касаться земли.
– Слышь! Мастер! Дай мне нормальные, человеческие сапоги или хотя бы ботинки.
Мастер казалось обиделся, но дал команду принести другую обувь. Принесенные полусапожки не выглядели крепкими, в сравнении с привычными походными сапогами. Но, они по крайней мере были похожи на обувь, а не на подарок феи крестной Золушке.
– Медея, – повернулся Дима к фрейлине. – Мы можем наконец идти? Или сразу начнем раздеваться ко сну?
– Мастер, – обратилась девушка к толстяку. – Вы закончили?
– Да, дорогуша. Только возьмите вот эту курточку, а то на улице прохладно. Остальное я прикажу развесить в шкафах.
– Спасибо, мастер.
Дима благодарить не стал. Для него произошедшее было выматывающей экзекуцией. Хотелось задушить бездушного человечка, относящегося к своим жертвам как к вешалке, украшавшей его шмотки. Дима решительно направился к дверям, матеря про себя «Зайцева» заодно с фрейлиной.
Стоящие у дверей гвардейцы сначала немного потерялись, мотая головами на слова Медеи о прогулке. Дима решил ситуацию просто. Решительно пошел мимо с видом, будто стражники предмет интерьера. «Пусть ловят за руки, если посмеют.» – подумал он, ощущая некую пьянящую власть.
Пройдя коридор, они миновали галерею и спустились по лестнице, за которой оказался еще один коридор. Следуя за фрейлиной, Дима с интересом рассматривал убранство, стараясь не обращать внимания на двух гвардейцев, беспомощно следовавших позади.
Выйдя через широкие двери в парк, он, первым делом, полной грудью вдохнул свежий воздух. Снаружи дворец выглядел внушительно, если не обращать внимания на фасад, давно требующий ремонта.
Прогуливаясь не спеша к фонтану, Дима чувствовал себя неуютно. Будто в спину смотрело множество взглядов.
– Медея, – обратился он к фрейлине. – А что там дальше?
– Там тоже парк. Спускается к каналу.
– Каналу?
– Да. Там канал с небольшой пристанью. Дальше он впадает в реку.
– Сходим посмотреть?
– Как пожелаете.
В конце парка с фонтаном оказалась терраса. От нее, полукругом с двух сторон, в нижний парк спускались широкие лестницы. За нижним парком ухаживали менее тщательно. Дорожки, выложенные из каменной плитки, образовывали причудливый лабиринт среди высаженных, но не подстриженных кустов. Над дорожками, среди насаждений, возвышались старые деревья. Они сплетались своими кронами и образовывали красивые аллеи. Повсюду в парке встречались скамейки, скульптуры, небольшие беседки. Вдоль дорожек стояли масляные фонари на мраморных постаментах.
Поддавшись азарту исследователя, Дима выбирал все новые дорожки. Парк оказался большим. Следуя по дорожкам, Дима, с детским удовольствием поднимал желтую листву, поддевая носочками сапожек. Медея со смехом повторяла за ним. Фрейлина расслабилась окончательно и преобразилась в веселую молодую девушку. Идиллию немного нарушали встречающиеся гвардейцы, из дворцовой охраны, но Дима старался не обращать на них внимания.
Гвардейцы, со своей стороны, провожали девушек долгими внимательными взглядами.
