бы не двигались в сосуде, словно плывут в жидкости. У одной из стен, стоял простой широкий стол. За ним, среди вороха бумаг и книг в хороших кожаных переплетах, сидел совершенно лысый мужчина в серой мантии из грубой ткани. Сам мужчина что–то старательно писал, склонившись над листом бумаги. За его спиной стоял открытый шкаф, со стопками все тех–же книг в кожаных переплетах с рядами цифр на корешках.
Усадив Диму на стул, стоящий прямо перед столом, стражники торопливо вышли. Мастер Тарик пошел за ними и сказал несколько слов в коридор. Оттуда послышалась возня и несколько крепких ругательств. Мужчина за столом не обращал внимания на происходящее. Он продолжал писать, выполняя скучную но важную работу. Маг тоже потерял интерес к происходящему в коридоре. Он вернулся в комнату, прикрыв за собой тяжелую дверь. Тарик аккуратно положил на край стола найденный у Димы кинжал и застыл у стены, скрестив руки на груди в терпеливом ожидании.
Мужчина за столом дописал лист. Аккуратно посыпал записи порошком, из плошки, стоявшей тут же на столе, и, стряхнув остатки на пол, положил в одну из книг. Взяв чистый лист, из пачки на краю стола, мужчина поднял усталые мутные глаза и скрипучим голосом спросил:
– В чем ее обвиняют?
– Шпионаж, – коротко ответил Тарик, не меняя положения у стены.
– В мышеловке взяли?
– Да. В цеховом доме.
– Может просто дура?
– Да какая разница. Порядок есть порядок.
– Жалко. Красивая, – сказал мужчина, беря в руки кинжал и внимательно его рассматривая со всех сторон. Ковырнув кожу рукояти грязным ногтем, он осторожно понюхал клинок, не поднося близко к носу.
– Отравленный? – спросил равнодушно маг.
– Нет. Пасты нет. Если только проклятием крови, но это было бы слишком. Судя по коже, на рукояти, сделан в Пандере.
– Так она и правда шпионка?
– Не обязательно, – ответил мужчина, бывший по всей видимости местным следователем, откладывая кинжал и беря в руки перо. – Мало ли таких кинжалов ходит по империи. Больше совсем ничего не было?
– Только кинжал.
– Может олухи прикарманили?
– Один из олухов пойдет следом, тогда и спросите сами. Кроме кинжала ничего не было.
– Волосы, – коротко бросил следователь.
– Что с волосами? – не понял маг.
– Ее волосы собраны в прическу. Заколки тоже могут быть оружием, да и замки открывают неплохо.
Тарик не спеша одел перчатки и осмотрев густые волосы девушки, извлек заколку, от чего прическа рассыпалась. Поднеся заколку к глазам, мужчина повертел ее в руках, обнюхал, и обратился к следователю: – обычная заколка. Без острия и кромок.
– Имя? – спросил следователь, переходя к допросу.
– Диана, – с трудом выговорил Дима.
– Второе имя есть? Титул?
– Фархариен, – прикушенный язык распух и делал речь невнятной. Хуже того, у Димы не получалось выговорить нужное заклинание, чтобы подлечиться.
– Открой рот, – скомандовал следователь. Увидев язык, он кивнул своей догадке. – Вот ублюдки. Зачем жалом бить? Сопротивлялась?
– Да откуда я знаю. Когда нагрянул, они прикидывали как ее оприходовать.
– А могли они ее прихватить в городе и притащить в мышеловку?
– Вы следователь. Вот и выясните у них.
– Мда… Надо написать рапорт на их начальство.
– Это лишнее. Итак, трясутся. В колонии одного отправим, а второй пусть в казармах рассказывает.
– Ладно. Давай с ней заканчивать. Диана Фархариен, вы обвиняетесь в шпионаже. Наказание за шпионаж смерть. Указом императора, от четвертого месяца три тысячи сто пятьдесят второго года со дня Договора, вам даруется помилование. Вы направляетесь в колонии для труда во благо короны. Решение окончательное и обжалованию не подлежит.
– Фто? Какого хрена?! – взвился со своего места Дима. – Где фуд? Где мой атфокат.
– Ого… – удивился следователь, он же судья. – Смотри как птичка запела. Давай выводи ее.
Мастер Тарик подхватил девушку под локти и без лишних церемоний вывел в коридор, передав там страже.
– Давайте ее к остальным, – сказал маг, провожая золотистую голову печальным взглядом.
