В так называемой «объединенной группе специальностей» управленческое образование является частью экономики. О существовании бизнес- образования вспоминают только в связи с очередными государственными программами. Законодательное признание бизнес-образованию было бы полезно.
Но государственное регулирование – едва ли. Это означало бы, что содержание, качество и иные составляющие образовательного продукта устанавливались бы не в процессе взаимодействия потребителя и производителя, а государственным решением. Что обычно делает здравомыслящий потребитель, когда ему предлагают не заказанный им продукт? Как правило – отказывается за него платить и использовать.
В бизнес-образовании особенно ясно видно, что потенциал «неявных знаний» не определяется описанием программ и государственной аккредитацией. Это инструменты вроде «фильтра грубой очистки», пригодные исключительно для отсева того, что «ни в какие ворота не лезет». В то же время качество работы можно, например, косвенно оценить через активную позицию выпускников, которые рекомендуют бизнес-школу своим друзьям. Именно поэтому важнейший показатель качества программ лучших бизнес-школ – это то, что 70–90 % новых слушателей приходят учиться по рекомендации друзей- выпускников.
Есть еще показатели карьерного роста. Но тут сложно отделить роль обучения в бизнес-школе от сотен других факторов, влияющих на успешность карьеры. Так, очевидно, что в бизнес-школы идут люди более деятельные и активные. При прочих равных условиях это будет всегда многое определять в их жизненном пути. А какова тут заслуга обучения в бизнес-школе – вопрос дискуссионный.
ЕЖ ПОНЯЛ
Всеобще стандартизирующие-унифицирующие идеи GERM легко прижились на российской земле по ряду причин. После крушения социалистической цивилизации Запад воспринимался как идеальный хрустальный град на холме. Поэтому любые идеи оттуда встречались на ура. Даже те, которые реально разрушали национальную культуру, образование и целые отрасли отечественной экономики. Запад же этому всячески способствовал, будучи заинтересован в устранении потенциального конкурента во всех сферах и превращении его в безропотную обслугу и сырьевой придаток. Кроме того, идеи тотального контроля и всеобщей отчетности тоже всегда имели у нас благодатную почву.
Сейчас возникает ощущение, что мы начинаем выздоравливать от бездумного западнопоклонничества, в том числе в сфере образования. Люди хотят хорошего образования своим детям, и тотальная стандартизация/унификация встречает растущее сопротивление. Похоже, уже не за горами серьезное обсуждение, осуждение, а потом и отторжение идеологии GERM.
В то же время разработка адекватных критериев оценки эффективности российских вузов была бы чрезвычайно важна для нашего общества, а их совершенствование вызвало бы к жизни больше стимулов к поступательному развитию образования. Отметим также, что в западном опыте образования есть множество полезных вещей. Только внедрять их надо с умом.
Глава 6. Университетское видение образовательных проблем
Орел никогда не теряет так много времени, как тогда, когда обучает летать ворону.
Признак хорошего образования – говорить о самых высоких предметах простыми словами.
Недостаточная конструктивность дискуссий об отечественном образовании во многом отражает нашу общую российскую проблему – неумение и нежелание выстраивать диалоги и обсуждения. С одной стороны, немалое число представителей образования склонны утверждать: нам надо давать денег и не лезть в наши дела. Мы сами знаем, чему учить и как учить. Причем подобная позиция «образователей» относится как к государству, так и к бизнесу: мы лучше вас всех знаем, как учить, чему учить и как потратить ваши деньги. С другой стороны, множество самых разнообразных персонажей склонны считать себя специалистами в образовании исключительно на основе того, что они сами и их дети когда-то чему-то учились.
Обучающиеся, работодатели и представители государства, как правило, рассуждают о проблемах образования достаточно конкретно и прагматично. «Образователи» же зачастую стремятся размышлять более масштабно и комплексно. В этом их сила – они видят проблемы более широко и стереоскопично. Но в этом и слабость – их легко обвинить в витании в облаках и отрыве от реальности, что постоянно и происходит.
6.1. Есть ли «лишнее» в образовании?
Знание немногих принципов заменяет знание многих фактов.
С начала XIX века критики, реформаторы и правительства постоянно заявляют, что исследования, проводимые в университетах, бесполезны. Кроме того, многое в обучении является ненужным. Поэтому надо заставить университеты удовлетворять конкретные потребности государства и сделать обучение более практичным[32].
Возникает вопрос: почему же проблема не решается на протяжении более чем двух веков? Теперь уже ясно, что важнейшим результатом образования оказывается определенное состояние души и мышления. В то же время предметы, вводимые для конкретно-практических целей, переживают эти цели и закрепляются в качестве самостоятельных академических дисциплин.
