бесчеловечную. Отец подменил ребенка, а затем сжег тела, чтобы оборотни не учуяли различие запахов. Я содрогнулась от ужаса, но при этом чувствовала абсолютное спокойствие своей матери. Неужели она была столь безжалостна? Как мало я о ней знала…
– Спрячь сосуд, спаси нашу малышку. А теперь беги.
Я почувствовала обжигающее тепло губ отца на своем лбу, а затем полное опустошение и леденящий душу страх. Он даже не подарил поцелуй, лишь повернулся спиной, ожидая, когда я уйду. Мэри ощутила разочарование. Она не была окончательно черствой, но все ее эмоции были будто под колпаком.
– Силы природы, молю, оберегайте моего мужчину, – прошептала она в его спину и сорвалась на бег, направившись в противоположную сторону.
Я уже приготовилась к разрывающим душу чувствам, но каким-то образом мама смогла отдалиться от них. Запечатать свою боль.
«Хорошее умение. Я бы не смогла так просто оставить Дрэйка. Ни за что».
Все, что сейчас имело для нее значение, – спасти двух девочек – «сосуд» и меня.
Картинка на секунду поплыла, стала холодной и мрачной, пока снова не прояснилась. На этот раз я оказалась идущей по темной улице. По обе стороны располагались жилые дома – один похож на другой. Но меня тянуло к определенному месту. Я знала, что там жили люди, которые не могли иметь ребенка, но жаждали этого больше всего на свете. Сверток на руках лежал неподвижно, мама постаралась. У ребенка почти не осталось жизненной энергии, Мэри обратилась к древней магии, чтобы опустошить девочку, но это было необходимой мерой. Подойдя к крыльцу дома под номером триста пять, она уложила «подарок» на коврик у двери.
Странно, но по сравнению с видениями Колтона, эмоций практически не было. Моя мать казалась опустошенной. Ни боли, ни сожаления – ничего, кроме твердого решения оставить ребенка здесь.
«Да, я совершенно ее не знала».
Она наклонилась к девочке и положила руку на ее головку. Кожа малютки была холодной.
– Ты должна выжить, – только и пробормотала Мэри. – Он погиб ради этого. Слышишь? Живи, чтобы изменить судьбу. Ты никогда не достанешься потомкам Вудвордов.
И с этими словами я начала падать в бездну. Вздрогнув, распахнула глаза и несколько раз моргнула, прежде чем осознала, что видение закончилось. На меня уставились три пары пытливых глаз, а я не могла промолвить ни слова.
– Детка? – напряженно позвал Дрэйк, положив руку на мою спину. А затем, точно как папа, погладил живот.
– Триста пять, – шепнула я, все еще пребывая под впечатлением.
– Что? – нахмурилась Николь. – Триста пять – это номер моего дома в Арлингтоне. Ты это видела?
Осознание накрыло меня словно снежный ком. Тот ребенок – Николь. Мой отец убил ее семью, а мать забрала почти всю жизненную энергию и запечатала звериную сущность. Округлив глаза, я тяжело сглотнула и кивнула.
– Сосуд, – отрешенно прошептала я.
– Рэйн, детка? Ты в порядке? – запаниковал Дрэйк. – Черт, мне это не нравится. Где эта чертова ведьма? Блэр!
Он встал, чтобы найти тетю, оставляя меня наедине с Николь и Теренсом. Я не знала, стоило ли им говорить всю правду. Как отреагирует альфа, узнав, что мой отец убил родителей его любимой? Что почувствует сама Николь? Едва обретя дом, я боялась вновь его потерять. И хоть подсознание шептало мне: «Доверься», я не могла обронить ни звука, уставившись остекленевшим взглядом на пару напротив. Слышала, что они звали меня, спрашивали, но будто не могла вырваться из оков оцепенения. Это было слишком.
Дрэйк был не особо деликатен с момента нашей первой встречи. Он просто огорошил меня новостью, что они с братьями оборотни и увозят меня с собой. Затем появились странные видения, а после я оказалась в лапах чудовища. Вудворд думал, что я его дочь, ведь Мэри, вероятно, являлась его избранной, и у него была к ней привязанность. Но ведьмы вольны в своем выборе, и мама выбрала Клодия. Будучи в плену у Вудворда, вися на волоске от смерти, я узнала сразу две сногсшибательные вещи. Первое – я потомственная ведьма, чей дар неожиданно проснулся. Второе – я беременна. И сейчас, вытерпев погоню, стресс, страх, я не прекращала узнавать новые шокирующие детали своего прошлого и, черт побери, будущего. Они называли это даром.
– Ее нигде нет.
Голос Дрэйка заставил меня дернуться. Каждый раз, когда я просыпалась после очередного видения, не могла разобрать – реальность это или все еще сон, настолько они были осязаемы. И лишь присутствие любимого рядом, тепло его прикосновений, запах – возвращали меня к реальности. Он не даст мне сойти с ума.
Стоило потянуть к нему руку, и я тут же оказалась в надежных объятиях, усажена на его колени.
– Ты как? – спросил он. – Это по-настоящему, если что.
– Знаю, – наконец прорезался мой голос.
– Расскажи, что видела, – умоляюще попросила Ники. – Пожалуйста, Рэйн. Даже если это что-то жуткое, мне нужно знать.
В ее взгляде плескалось столько мольбы, что у меня просто не было выбора. Я начала с леса, стараясь дословно передать диалог родителей. Но про
