Но по звуку свистящих, и глухих тяжёлых ударов ясно было, что атакующие применяли сабли, трубы и металлические прутья. Как там они махались в темноте, как узнавали своих? Непонятно. Но боевая, кровавая свалка продолжалась. Политически воспитуемые ссыльные, как могли, сопротивлялись. И тапками кидались и подушками, ложками, вениками, но падали под скорыми, невидимыми ударами холодного оружия. Было массовое избиение. Треск костей едко въедался в ночной слух. В такой мелькающей темноте и свалочной тесноте Сен с монахами не мог быстро помочь людям.
Вдруг, в темноте ночи, появилось ещё много, колыхающихся в руках теней, горящих факелов. На входе в барак жутко высветилась приличная куча валявшихся — частью трупами, частью шевелящими и стонущими телами, жертв избиения.
Но у монахов было главное и основное: защита самого и лично только экс-премьера. И они стояли наготове с метательными звёздочками и боевыми шестами в руках. Толпа нападавших, ловко перепрыгивая тела, бросилась внутрь барака. Шесть быстрых, жёстких рук молниеносно начали метать острый, калёный металл в мелькающие тени. Общий шум и крики, вопли раненых увеличились. Но остальные свирепо и настойчиво рвались к дальнему проходу, где были подсобки и находился Дэн. Человек тридцать упали, скорчившись, под жалящими остриями метательных орудий. Но на входе появлялись новые оскалившиеся, гротескные лица и с боевым криком резво вбегали внутрь барака, оглядывались и бежали, крутя резко в руках сабли, железные пруты, шесты, на плохо различимых в темноте монахов. В бой вступили шесты бойцов. Стальные шесты c остро заточенными концами. Сначала монахи встретили приблизившихся боевиков быстрыми, штыковыми ударами в грудь. Бандиты не видели пруты в руках бойцов и первые их члены с отчаянным, кровавым хрипом падали на землю от прокалывающих и ломающих кости, ударов в грудь. Кости трещали, как сухие доски, раздавался долгий рваный хрип выхода воздуха из пробитых лёгких; и, смертью обречённый, верный триадец большой семьи, неохотно валился на спину. Следом Сен так быстро закрутил перед собой свой устрашающий прут, что четыре головы скоро треснули под мощными ударами мастера. Драка пошла уже по всей обширной площади длинного барака. Лёгкие нары, собранные из тонких стволов бамбука, живописно летали по воздуху с тряпками на них, придавая общему виду полутёмного помещения полный хаос фантастической адовой преисподни. Всё одновременно трещало, ломалось, пищало, ныло, кричало и стонало. Раненых не различали на полу, да и некогда было. Монахи организовано и стройно ломали живую силу нападающих. Они атаковали и отжимали бандитов к выходу. Теперь уже массово кривлялись от боли и скулили жалобно, атакующие бойцы Триады. И хоть действующие боевики ещё ловко сопротивлялись, но мастерство, опыт и мощность ударов Сен Ю и его помощников была гораздо выше.
Скоро те, не очень многие, кто сумел и успел, выскочили в темноту двора. Монахи остались в помещении, не появляясь под освещение многочисленных факелов.
С рядом стоящих зданий начали сбегаться другие боевики Триады, где они также били и убивали всех подряд. В барак с монахами полетели горящие факелы. И хотя Сен Ю с монахами выкинули десяток факелов обратно в толпу, ясно было, что сотню человек они не перекидают. И, пока еще не взялся огонь за стены и рухлядь барака, побежали в комнату экс-премьера. Он сидел на кровати, поджав колени под себя, и насторожено прислушивался к истеричным крикам, хлопающимся и трескающимся шумам извне. Непредставимому ужасному кошмару.
— Дэн, — тихо сказал Сен, — будем уходить в темноту. Вы с Мо уйдёте к ограде, там готова яма с крышкой, там спрячетесь. Мы здесь останемся. Скоро должен подойти Рус с ребятами. Идите.
Монахи приподняли бамбуковую стенку подсобки, и Дэн с Мо уползли в мерцающую, бездонную, пугающую темноту неизвестности.
В барак, растаскивая, раскидывая трупы и увеченных в стороны, осторожно лезли боевики с факелами. Огонь начал охватывать всякие тряпки, бамбуковые нары, становилось светло в помещении, но дымно. Обождав ещё немного, пока не набралось больше боевиков, Сен с монахами резко выскочили из темноты и сначала осыпали жалящими звёздочками врага и потом начали яростно прутами крушить шалеющих от брызгающей крови и своих воплей членов Триады. Опять продолжилась страшно весёлая, щекочущая напряженную душу бойца, вакханалия боя. Сен крутил стальным прутом как циркач на арене деревянным шестом. Молодые монахи, по сторонам от старшего, также упорно ломали головы и плечи неосторожным и самоуверенным от большой численности боевикам. Они продолжили настойчиво атаковать, перепрыгивая огонь и тела, нанося удары по уязвлённым в своей непогрешимости и непобедимости врагам: вытеснили отступавших во двор. Но там, уже стояла ещё готовая к бою толпа численностью около двухсот человек. Боевики дружно стали кидать все свои горящие факелы в монахов. Осажденные отпрыгнули внутрь барака. И теперь они уже убежали в подсобку и там, приподняв кусок стены, нырнули в пустоту темноты. Огонь в бараке закрывал для атакующих путь преследования. Раненые ссыльные и увеченные боевики со стонами выползали наружу. Уцелевшие члены банды выискивали своих и вытаскивали их на воздух.
В толпе появился злющий, презлющий босс Ши: в одной руке пистолет в другой короткая сабля, его тренеры и помощники.
— Где главный старик? — Орал он, бегая от нар к нарам.
— Вот, растаскиваем тела, шеф, смотрим, ищем.
Банда постаралась из горящего помещения вытянуть всех и в свете огня осмотрели каждого. Дэна не было.
— Олухи! — Заорал Ши. — С кем вы дрались! Главное старика было найти и убить. Все живо внутрь: обшарить углы и подсобки, может он ещё там, где-то лежит, прячется.
— Там эти, ужасные и страшные роботы, зомби, которые всё ещё орудуют длинными железными прутами. Злые больно. Вон сколько наших побили, покалечили.
— А вы чем махаете?! Карандашами, что ли?! Вперёд. Там столько огня, как ты там спрячешься? Они, видно, выскочили с другой стороны. Окружить
