Даже на время. Казалось бы — понял жизнь, её никчемный смысл — уйди из неё. Но… А мама? А папа? А дед? А баба? А дети? Против бога не пойдёшь. В следующей жизни он тебя в козявку превратит, чтобы уважал то, что он тебе дал ранее. Мы то, кто? То — чем и как мы мыслим. С этого надо начинать. Но мы не знаем, кто мы. Не знаем. Узнаем ли? К чему все разговоры и рассуждения, когда мы не знаем — кто мы? Всё остальное пустая схоластика, заумная трепология вялых перестарцев мудрецов. Я уважаю монахов. Уважаю. Уважаю их потуги в познании нашей истины, миссии, нужности для вселенной. Но мы все, в наших познаниях, находимся на нуле. Понимаешь — на начальном нуле. С кем я должен спорить, говорить, полемизировать; когда мы все, кроме амбиций рассуждения — никто. Да, мы люди — мысль, Разум Вселенной. Но мы сами не понимаем, кто мы. О чём дальше говорить? О чём? Как может какой-то амбициозный Никто говорить ни о Чём? А говорим же. Спорим. Стреляемся. О — о! Никто не может быть выше Разума Вселенной. Вот в чём суть. Всё остальное ерунда. Мы превзошли Создателя в своих вечных спорах. Он такое не ожидал. Создатель нас не убивает. Мы с лёгкостью, с интересом, с жадностью — стреляем сами себя. Вот это уровень философии бытия. Что может быть выше?
Но мы идём дальше. У нас нет тормозов. Неужели мы своим разумом стали выше Создателя? Но в своей истории мы только и делаем, что воюем, стреляем, убиваем друг друга. Как же? Мы разумны. А поэтому конкурента надо убрать. И чем выше жестокость, тем лучше. Так придёт время: и Бога надо будет убрать. Кто он и что он? Тоже, как и мы — по сути никто. А это короткий путь во вселенскую глобальную смерть. Этого мы хотим?
Ч Е Л О В Е Ч Е С Т В О.
Здесь и хорошие сверхроботы не помогут. Вместо колыбели, Земля станет кладбищем человечества в самой колыбели.
Чан энергично всплеснул руками, останавливая генерала.
— Уважаемый Чу, неужели в вас такая ужасная, пессимистическая мысль? Видение будущего человечества осталось при самом, никчемном человечестве. Кто над ним? Это не схоластика. Даже не философия.
— Какое видение? Что мы видим, Чан? Все хватаются за атомные, водородные бомбы. Гигантские средства уходят на подготовку к войне. Гигантские. Людям порох вместо каши. Пушки вместо масла. Бомбы вместо мяса. Для этого надо поднимать экономику, промышленность, пропаганду скрытого зла? Что- то Бог сделал не так. Но что?
— К счастью, через осмысленное, философское страдание — вот, что сделал Бог. Чтоб жизнь не казалась вечным отдыхом и постоянным праздником на этом сверхгреховном свете.
— Ну, сказал. Смеёшься? Смейся. — Генерал старчески тряхнул рукой. — Через несколько месяцев жизнь вам не покажется уроком осмысленного, философского страдания. Московия это уже многие века переживает. Там тоже не ценят мысль и требование общества. Царь бог. Генсек бог. Люди — бренный пепельный песок. Все крупно трястись будете. Рок безжалостного бытия никого не пожалеет. И меня тоже. Хотя, я уже давно, выживший из практического ума, старикан. Кто меня будет слушать? Только внуки, которым ещё по пять, семь лет. Министр обороны Линь Бяо, пробовал добавить к общей государственной глупости свою глупость. Что сталось? Плохо кончил. «Да здравствует всепобеждающая мысль Мао Цзедуна». Что она победила? Здравомыслие и порядочность. Остаётся холуйство, рабство. Идиотство. Массовое. И поэтому — всепобеждающее. Сейчас, самая умная в нашей стране, его третья или четвёртая жена — Цзян Цин. Где Лю Шаоци — где? Достаточно умный и порядочный человек. Исключён из партии — кем? В 1969 году почил в бозе со всеми остальными объявленными преступниками, от рук тех, кто посмел взять на себя обязательства убивать людей по своему хотению и желанию. Здесь Бог прав. Революция убивает своих детей. О чём мы говорим? Тупее нас по разуму во всей вселенной не найти. Но никого рядом и нет больше во всей нашей вселенной. А мы одни. Вот где ошибка бога. Мы не должны быть одни. Не должны. Где Пэн Дэхуай? Даже креста на могиле нет. Он то верил в общего правильного бога. Чжан — генеральный секретарь до Мао. Где он? Линь Бяо, министр обороны — знаем, где он. Как только, кто-то и как-то, поднимался умом и интеллектом над Председателем — тихо пропадали во вселенской глуши земли. И мы это знаем. Но этим-то и хитры преступники. Проходит время. Люди думают о своём. И прошлое не так горячит душу, как ранее.
Генерал инстинктивно, нервно стукнул кулачком по столу.
— Чан, о чём мы с тобой говорим, творим, думаем? Это не наше. Но истина, правда жизни, гложет душу. Поэтому мы и скулим и плачем. Но, как ты
